на твоей страничке сделаем публичный раздел? — предложил Клык, забрав свой телефон и водя пальцем по экрану. — А то сколько благодарностей…

Мысль об этом привела меня в ужас. Это ж нужно общаться с болельщиками, делать объявления, следить, что они там написали, а времени мало. Так я и ответил, но Клыка поддержал Димидко:

— Необязательно им всем отвечать. Просто делай объявления, благодари за доверие и все в том же духе. Это несложно и много времени не займет.

— Да, — закивал Микроб, — представь, сколько людей ты сделаешь счастливыми.

Осознавать, что от меня зависит счастье тысяч незнакомых людей, было странно.

Тем временем Димидко откупорил вторую бутылку шампанского, и она извергла фонтан ему на колени. Матвеич густо пробасил:

— Сан Саныч, а что это вы нам дисциплину разлагаете? — И протянул стакан.

— Все правильно, — защитил тренера Колесо. — Шампунь делает настроение праздничным! Отмечать-то надо. От крепкого плохо поутру, да и много не выпьешь его. А расслабиться-то надо! Наконец у нас пошла игра, как в начале, а то расклеились что-то все без Сани.

Бутылка пошла по рукам. В самом деле, что такое полтора литра шампанского на двадцать три здоровых взрослых мужика?

— А че там «Динамо-2»? — спросил Гребко. — Клык, глянь не служба в дружбу, а то лень искать.

Микроб и Клыков уткнулись в телефоны, и первым результат выдал наш краёк, проговорил строгим голосом футбольного комментатора:

— Семнадцатого июля московское «Динамо-2» принимало тернопольскую «Ниву» и проявило абсолютную игровую импотенцию, завершив матч со счетом 0:0.

Сказало это было таким официальным тоном, что Погосян, в последнее время сдружившийся с Левашовым, заржал.

— Домо-о-ой! — запел слегка захмелевший Микроб. — Там так сладко бьется сердце северных гор!

Воодушевленный успехом, я подхватил песню, а в аэропорту команда продолжила пьянствовать в ресторане, не пили только я — организм плохо воспринимал много алкоголя — и Димидко, должен же кто-то следить за порядком и пресекать попытки безобразий?

Витаутович, хотя опустошил флягу с коньяком, выглядел трезвым и, сидя с нами за столиком, потягивал сок. Глянул что-то в телефоне и качнул головой в сторону двери — давай, мол, выйдем. Я кивнул, на ходу перебирая версии, чего ему от меня нужно.

Привалившись к стене, он проговорил, глядя в экран телефона.

— Обработали твой запрос по Анжелике. Сбросил тебе файл. Читай.

Разгоряченный и опьяненный победой, я уж и забыл, что просил об этом. Так, что ты за птица, Анжелика?

Анжелика Валерьевна Ларцова, 1983 г. р., место рождения — Симферополь, прописана в г. Иваново. Муж — Ларцов Виктор Олегович…

— Вот сучка! — усмехнулся я. — Как же он ее отпустил в нашу команду?

— Он капитан дальнего плавания, — объяснил Витаутович. — Когда он уходит в рейс, она идет на работу. Потом увольняется по собственному желанию. Ничего криминального в ее биографии нет.

Я процитировал бородатый анекдот:

— Перед свадьбой муж разрешил жене изменить ему трижды. И вот они состарились, и муж выпытывает: «Я знаю, что ты использовала возможность. Признайся, с кем изменила?» Бабка, краснея: «Один раз со взводом солдат, два — с футбольной командой».

Витаутович приподнял уголок рта.

— С Димидко пусть сами разбираются. Не надо туда лезть. Оба взрослые уже.

— Это да. Главное, чтобы она работать не мешала.

— Я проведу с ней беседу. Не будет мешать, — уверил меня Тирликас.

Обещание свое он выполнил. Анжелика вернулась девятнадцатого июня, стала тихой, шелковой, даже к Дарине больше не лезла и на Димидко не висела. Зато Сан Саныч засиял, воспарил и обкатывал на нас самые смелые идеи. Начать с того, что, увидев, как полезно сбегали в матче с «Днепром» наши центрозащи, он легализовал это и разрешил им оголять тылы. В случае обреза, конечно, меня бросали под танки, но Матвеич с Колесом обещали быть осторожными и не допустить такого.

Развивая тему, Саныч увлекся тотальным футболом и придумал свою версию испанской тики-таки, но с подковыркой. Он внедрил долгий перепас, который должен убаюкать противника, а в это время шустрые Микроб с Клыком должны были одновременно врываться в штрафную. Проверить эту тактику пока было не на ком, но на тренировках смотрелось солидно.

Кульминационная битва приближалась, напряжение росло, но это не было волнение перед серьезным испытанием. Мы изучили все проведенные матчи «Динамо-2» и уверились в победе, нами двигал азарт загонщиков: растоптать, раскатать по полю тонким слоем и с торжеством смотреть на опущенного Кирюхина, потому что таким не место в профессии. Они тормозят развитие и ломают крылья толковым ребятам. Конечной целью была даже не победа, а увольнение некомпетентного тренера.

И вот наступил час Икс. Просыпаться в восемь было тяжелее обычного, потому что к вечеру синоптики обещали ливень с грозой, а на дождь так сладко спится!

С полчаса все ползали сонными мухами, но, позавтракав и испив заварного кофе, пришли в норму. Самыми живыми были Жека и Игнат, которые рвались в бой, чтобы покарать обидчика, Кирюхина, который чуть карьеру им не сломал. Их наконец-то заявили, и парни рвались в бой, но на поле они пойдут только после 21 тура. А жаль, они хороши!

Обедать мы отправились в столовую, и вскоре нас больше всего стала волновать погода, потому что с востока наползала тяжелая чернильная туча, а если хлынет ливень, начнется гроза и разбушуется стихия, матч могли и перенести, чего бы нам совсем не хотелось.

Второй раз мы будем играть с командой Кирюхина в Москве, но это будет скорее закрепление эффекта, а не главная битва. Главная сейчас, нам нужно показать Кирюхину, где его место. По идее, за его крахом должен следить Марокко, который мужик суровый и церемониться с ним не станет.

Мы подготовились не только физически, но и информационно: Димидко рассказал журналистам нескольких изданий, в том числе московских, о важности этого матча и поделился, как нас вместо того, чтобы отправить в вышку, несправедливо выгнали из «Динамо-2». Статьи и передачи должны были выйти после игры.

И только сейчас до меня дошло, как стыдно будет продуть. Получится, что столько работы проделано зря. А еще тучи враждебные все ходят и ходят, дождя все нет и нет, и башка тяжелая, как с бодуна, в сон клонит. Вон, наши тоже зевают.

Одно утешало, что противнику тоже придется тяжело.

Время все шло, дождь не начинался, и было принято решение играть. Димидко метался туда-сюда, высматривал автобус с динамовцами — уж очень ему хотелось пожать руку Кирюхину и в глаза его снулые глянуть, да и всем нам, несправедливо изгнанным, хотелось того же. Не обругать его, а вежливо так пожать