Там не было кода назначения, послание предназначалось всем.

– Я не посылал срочных сообщений со времен того тайфуна, что пронесся шесть лет назад. – Йоган поспешил на восточный балкон. – Надеюсь, мне поверят! – Орудуя осями, он оглянулся на Куарру, застывшую в дверях. – Куарра, чего ты ждешь?

– В смысле?

– Ты мыслевестник. Сигнальные станции получат сообщение не так скоро. Ты должна позвать!

Она замерла, внезапно осознав, где она и что делала, когда все произошло. Она так старалась сохранить все в тайне. Ее голос дрогнул.

– Но… меня не должно здесь быть.

– Куарра!

У нее не было выбора. Это случилось. ЭТО случилось, если местоимение имело какое-то значение для Аланциара. Возмущение в Силе стало сильнее. Отвратительнее. Темнее.

Теперь Куарра знала, зачем она здесь. Необходимости стоять лицом к материку не было, но она повернулась, закрыла глаза и сконцентрировалась.

валась. Да, на густонаселенном северо-востоке были те, кто ожидал ее вызова и мог его передать. Одно слово. Слово, которого Аланциар боялся два тысячелетия – с тех пор, как Вестник вышел на остров вблизи их берегов.

– Ситхи!

Эделл Врай многого ожидал, глядя на землю впереди. Он не собирался о чем-то сожалеть.

Двадцать пять лет работы предшествовали этому дню – величайшему в истории человечества на Кеше. В конце концов Эделл, высший повелитель Племени и капитан экспедиции ситхов, сделал это. Он открыл новый мир, но лишь немногие были здесь, чтобы это увидеть.

«Кто-то должен это записать, – подумал капитан. – Очень плохо, что мы не взяли писца».

Эделл ухватился за перила на носу гондолы и сощурился, вглядываясь в темноту на востоке. От подзорных труб, которые установили его кешири из конструкторских дворов, толку было мало. Он ожидал, что на новой земле будет много света, как записали камеры «Знамения» во время смертельного падения корабля на Кеш. Но виднелись только черные громады, вздымающиеся, словно ребра, пронзившие иссушенный труп.

– Отрегулируйте скорость! – приказал он экипажу на корме. – Мы в нескольких километрах. Неизвестно, какой будет ветер у берега.

– Есть, капитан!

Возникшее было разочарование рассеялось. Капитан. Титул Яру Корсина, пришедший с ним на Кеш. Среди ситхов не было капитанов две тысячи лет; а командовать можно было разве что фермерскими плоскодонками из раковин горника, плавающими по рекам. Априори считалось, что тот, кто найдет способ пересечь море, тот и будет удостоен чести вести экспедицию, но удача улыбнулась Эделлу, только когда он почти разменял пятый десяток. Он ведь был совсем молод, когда все начиналось. Стройный, энергичный, с аккуратно уложенными светлыми волосами, он состоял членом «Золотой судьбы», куда входили самые дальновидные из Племени до Кризиса. Ему нравилось думать, что он до сих пор молод: его возможности возросли и, как главный инженер, он стал важным лицом в государстве.

Но за последнее десятилетие он почти отчаялся достичь своей цели. Слишком многое пошло не так.

Расстояние было проблемой. Кешири, с которыми столкнулся Корсин, жили на Кеште, одиноком материке среди океана. Так говорили они сами, то же подтверждали и экспедиции ситхов. Но эти совместные знания были ограничены выносливостью уваков. Как и ранее Нештовар, ситхи много раз летали в океан; те, кому удалось вернуться, говорили, что море простирается во всех направлениях и нет островов, на которые можно приземлиться. Местами попадались рифы, но неглубоко, – возможно, можно, здесь когда-то была суша. Но даже если какой-нибудь всадник и пересек океан на спине увака, никто об этом не рассказал. Ситхи, разумеется, знали, что этот мир круглый; даже местные кешири сами вычислили это. Но получалось, что была Кешта, и больше ничего.

Огромная карта верховного повелителя Корсина, хранившаяся под Храмом, дала ответы на некоторые вопросы. Там на самом деле была земля, и большая. Но карта также показала, насколько она далека, к сожалению безнадежно далека. Западное направление было короче, но сложнее из-за сильных течений. Единственный путь лежал на восток.

Сейчас в Таве снова восседал верховный повелитель, и Эделл был дружен с ним еще с тех пор, когда старик служил смотрителем дворцового музея. Варнер Хилтс не был математиком, но работал с математиками и уважал их. Будучи подростком, Эделл провел много дней, изучая с ними методы строительства больших сооружений. Поэтому, как только началась Реконструкция, Хилтс именно Эделлу поручил решить проблему транспортировки. И решить ее навсегда: в одной-единственной поездке смысла не было. Транзит необходимо наладить для массовых перевозок. Другой континент, увиденный Корсином, был населен. И за его открытием планировалась оккупация.

Последовали годы экспериментов. Лодки не рассматривались: в джунглях Кешты не было древесины, способной выдержать натиск бурных волн. Кусты хеджарбо росли в изобилии, но их ветки едва защищали от дождя кеширских фермеров. Они не смогли бы противостоять давлению, с которым столкнется корпус корабля. Воссо и некоторая другая твердая древесина из внутренних областей была слишком плотной для того, чтобы держаться на воде. Другие породы оказались слишком мягкими.

Эделл изучал эти материалы в течение второго десятилетия своей работы, надеясь найти хоть что-то подходящее для путешествия. Провал следовал за провалом; многие его помощники, недовольные отсутствием результатов, превратились в соперников, пытаясь найти собственное решение. Хилтс сделал его одним из самых молодых высших повелителей в истории, чтобы обеспечить доступ ко всем ресурсам, но на политику или семью времени у Эделла не оставалось. Он отказывался сдаваться. Его предки летали среди звезд. Сила могла превозмочь законы природы. Ситхам под силу пересечь какую-то лужу!

Решение, к которому он в итоге пришел, было далеко от инженерного искусства, скорее уж что-то из области алхимии. Возможно, так и было. Горячие трещины Сессала испускали разнообразные ядовитые газы, в том числе и метан. Эделл с помощниками собрал метан в стеклянные сосуды, изготовленные кеширскими ремесленниками, и, используя простую воду, отделил водород – самый легкий из известных элементов. Когда производственная линия была налажена, Эделл создал конструкцию, которую газ мог нести в воздухе. И вновь кеширские мастера оказались способны решить задачу, разработав чрезвычайно тонкий герметичный материал, не боящийся давления. Форма «подъемного колокола» Эделла доказала свою стабильность, и он добавил гондолу, изготовленную из нескольких крест-накрест уложенных слоев хеджарбо, достаточно прочную, чтобы выдержать вес экипажа и багажа. Что не могло плавать, сможет полететь.

Три года ушло на то, чтобы добиться этого, а потом – снова неудача. Не было способа контролировать направление движения, шары были отданы на волю капризных и яростных океанских ветров. Сильные воздушные потоки в Южном полушарии Кеша могли оказаться отличным подспорьем, но они были непредсказуемы. На юге любые изменения в состоянии Сессала или других вулканов могли послать летунов куда угодно. Иногда обманчивые южные ветра несли всадников вверх и вверх, предположительно обрекая их на гибель среди бескрайних полярных льдов. А севернее, как они полагали, экваториальные ветра просто гнали всадников на смерть в штилевой зоне океана; никто не вернулся из испытательных полетов.