Илиана тихо злилась. Хилтс посмотрел на свою молодую невесту и усмехнулся. Правление будет мудрым, пока он жив, а он собирался прожить еще лет сорок, потому как в этом был заинтересован и еще кое-кто. Сильный, молодой и ловкий, не избегавший драк. Разумеется, многие согласились присвоить ему титул, поскольку он был легкой добычей – он, но не она. Для нее единственная возможность сохранить свою жизнь – это защищать мужа.

Хилтс взглянул на нависшую над ними статую. Она изображала Яру Корсина, проявлявшего мудрость во всем, даже в вопросах брака. Позади изваяния стояли празднично одетые ситхи Племени, ожидающие своей очереди поприветствовать нового вождя и его невесту. Хилтс решил, что, должно быть, все ситхи Малой Кешты – те, кто выжил, – пришли сегодня сюда. Некоторым немало досталось в кошмаре последнего месяца, но они были здесь, празднуя их свадьбу и последний день торжества Восшествия Ниды. Этот праздничный месяц никто никогда не забудет!

Сбоку от колоннады стояли сотни кешири, в восхищении хлопая ладошками. Махнув им, Хилтс услышал в ответ одобрительный визг. Кешири не были частью Племени, но Хилтс собирался исправить это. Многие из них талантливы, а Племя будет нуждаться во всех, чтобы осуществить свои намерения.

На секунду он представил, как смотрелся бы маленький бедный Джей в форме неофита или мечника. Хилтс улыбнулся своим мыслям. Это потребует времени, но он осуществит свои намерения.

Его жизнью было чтение истории. Пришло время писать свою собственную.

Племя будет жить.

2975 лет до Битвы при Явине

– Готовься! Целься! Огонь!

Множество деревянных катапульт громыхнуло в унисон, могучий рокот разнесся по всей крепости. Совсем немного времени на перезарядку – и снова грохот. А затем еще. Этот шум отмечал каждые четверть часа в этом маленьком селении так же, как и в больших городах континента. По утверждению некоторых, он мог бы стать национальным гимном, но Аланциар и так изобиловал патриотическими песнями.

А здесь отличные стрелки, решила Куарра, осмотрев слаженно двигающихся стрелков, пока ее мунток приближался к крепости. Появление шестиногой неуклюжей рептилии с всадником-кешири не отвлекло курсантов. Пауза между выстрелами их прочных ручных баллист была короче, чем у большинства стрелков нагорной метрополии. Заслуга оружия или солдат? «Пожалуй, и того и другого», – решила она. Ее собственный округ Ухрар остался позади, в глубине материка. Кешири здесь, в крепости горловины Гарроу, которая перекрывала один из длинных отрогов, вдающихся в Западное море, и должны быть лучшими – это опасный район.

Куарра имела полное право тут находиться, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Коричневый с серым камзол, серебристые волосы собраны в тугой пучок – такой военный стиль был хорош для мест, откуда она прибыла, но здесь – действующая военная крепость. Она была знакома с тяжелой работой, но все давно изменилось…

– Стой там! – Капитан с багровым лицом, стоявший рядом с шеренгой, дунув в свисток, побежал к ней.

Куарра натянула вожжи и прикрикнула. Массивный мунток резко остановился, подняв в воздух облачко красного песка прямо в лицо подбежавшему офицеру. Тот, ругаясь, старался прочистить свой единственный глаз.

– Простите, – произнесла Куарра, хлопнув рычащую тварь по морде. – Мунтоки – это куча ног и тучи песка.

Капитан не улыбнулся:

– Документы!

– Меня уже проверили у восточных ворот. Как вы думаете, я…

– Документы! – Он поднял оружие.

Куарра решила, что оно наверняка заряжено короткими острыми стрелами, а не дешевыми стеклянными стержнями, какими стреляют курсанты.

– Ладно. – «Суровые они тут, на западе». Покопавшись в сумке, Куарра протянула капитану кожаную папку. – Проездные письма и документы.

Курсанты прекратили стрельбу, уставившись на нее с детским любопытством. Кеширские парни и девушки от двенадцати до пятнадцати лет, тщательно отобранные. Куарра переводила взгляд с одного юного лица на другое. Через год и ее старшая дочь станет курсантом. Она снова посмотрела на капитана, листающего ее бумаги. Может, он потерял глаз еще новобранцем. А может, и нет: он уже слишком стар для такой службы, что говорит только об одном: он хорош в своем деле. Ни один разумный командир не отошлет талантливого канонира из горловины Гарроу. Здесь все и было.

То есть, наоборот, будет.

– Военный комендант Куарра Тейн! – охнул капитан. Столь высокие регалии, видимо, испортят ему аппетит на весь следующий месяц. – Я задержал военного коменданта. Мне очень жаль, госпожа.

Появилось искушение поважничать перед офицером, но Куарра напомнила себе, зачем она здесь.

– Нет проблем, капитан…

– Руэн. Дивизия Сто восьмого учебного подразделения Юго-Западного управления.

– Не извиняйтесь, Руэн. Вы ведь на острие клинка. Или близко к этому.

В ее пропуске указывалось, что она следует на мыс Сопротивления. Гранитный конус – одна из самых западных точек Аланциара – возвышался на дальнем конце узкого полуострова, за крепостью. Многие сравнивали континент с лапой мунтока. Основная часть населения и промышленности находилась на возвышенностях огромного «бедра» на востоке. Пересеченный каналами регион Шанк тянулся на запад и оканчивался Шестью Когтями. Эти гористые полуострова почти параллельно тянулись в Западное море. На конце каждого Когтя стояли сигнальные станции, готовые к тому, когда грядет наконец страшный день.

Капитан, откашлявшись, свернул бумаги:

– Я удивлен, что вы не вернулись вместе с остальными высокопоставленными господами в преддверии Ритуального дня.

– Это неплохое время, чтобы посетить фронт.

Капитан подмигнул ей здоровым глазом:

– Военный фронт, мой фиолетовый зад! Я в основном занят тем, что не пускаю призывников за стены крепости. Береговая охрана ударит по любому снаружи, даже по своим. Тридцать лет, и это все, с чем я борюсь.

Куарра вернула документы в папку и указала на высокие ворота впереди:

– Мне туда?

– Если только не желаете поплавать.

Летающие верховые ящеры – уваки – в этих областях являлись прерогативой исключительно береговой охраны, да и морские перевозки в восточных и западных заливах, образованных Шестью Когтями, были крайне ограниченны. Так что на мыс Сопротивления можно было попасть только через военный лагерь в горловине Гарроу.

– Хорошей дороги. И будьте готовы!

– Будьте готовы, – ответила она, взяв в руки поводья.

Пустив мунтока рысью, Куарра направилась к западным баррикадам – много веков укрепления строились и перестраивались. Но ее взгляд не отрывался от сигнальной башни, возвышающейся между кольцами крепости. На башне вспыхивали и гасли искрящиеся огни, хорошо видимые на исходе дня. Она пристально всмотрелась в них, вновь вспомнив, зачем она здесь.