И дама, сидящая от него справа, которая смерила его взглядом полным снисходительного презрения, от комплимента тут же растаяла и улыбнулась, простив своего неловкого соседа.

А Лея едва сдержала улыбку. Настолько милорд Ландегар показался ей забавным. Она успела заметить, что за столом всех рассадили так, чтобы фаворитки королевы находились между гостями, и вынуждены были с ними общаться. И она даже обрадовалась, что ей достался такой непосредственный собеседник, не чета этим высокомерным, чванливым аристократам, которые сидя за столом рассматривали фавориток, как какое-то диковинное блюдо, которое им предложили попробовать. Милорд Ландегар хоть и был одет вычурно и безвкусно, но учитывая то, что он о себе рассказывал, можно было понять и простить его внешний вид. И Лея подумала, что он тоже чувствует себя неловко в этом высокомерном обществе, и за пышностью своего наряда и обилием драгоценностей пытается скрыть свою неуверенность. И его красочные рассказы — это всего лишь способ стать своим в этом обществе и заинтересовать остальных, чтобы он перестали рассматривать его так, словно и он диковинное блюдо. Видимо поэтому он много и охотно рассказывал о своих приключениях. И ей даже стало его немного жаль, потому что она понимала, что значит чувствовать себя не в своей тарелке, среди этих напыщенных артистократов. Она задавала ему вопросы и улыбалась, когда он говорил что-то пышное и абсурдное, стараясь приукрасить свою историю цветастыми сравнениями. И в какой-то момент Лея даже подумала, что часть событий из его рассказов либо неправда, либо изрядно преувеличена, потому что милорд Ландегар временами путался в датах, местах или подробностях. Но потом, в пылу очередного рассказа, он приподнял свои кудри и продемонстрировал огромный шрам на голове, который прикрывали волосы.

— Думаю, это извинит мою сумбурную речь. Я провалялся в беспамятстве, кажется целый месяц, и из-за этого мой корабль унесло так далеко. А учитывая то, что половину такелажа смыло в море, а мой боцман тоже погиб в тот шторм, стоит простить матросов за то, что они управлялись, как умели. Вот так мы и оказались в плену. Но я не жалею! Благодаря этому я теперь очень богат, — он подмигнул Лее, будто сообщая, что этот факт должен простить его немного странное поведение, — туземные сапфиры и рубины излечили мою хандру. Посмотрите, — он растопырил пальцы, демонстрируя несколько колец, — не правда ли они великолепны?

— Ну они действительно довольно чисты, но к цвету этих сапфиров стоит подобрать другую оправу, — произнесла Лея с улыбкой, — жёлтое золото гасит их сияние. И ещё не столь массивную, конечно, сапфирам нужен простор. Смените своего ювелира.

— Вот как? Хм, — милорд Ландегар посмотрел на свои растопыренные пальцы, приподняв одну бровь, потом на Лею, и произнёс со смесью удивления и восхищения: — Даже не поспоришь. Первый раз встречаю женщину, разбирающуюся в оправе и камнях.

— Вы находите это странным, милорд Ландегар? — поверх их беседы раздался мелодичный голос королевы, и Лея тут же внутренне замерла.

— Что именно Ваше величество?

— Что женщина разбирается в камнях?

— О, нет, Ваше величество! Но я полагал, всё, что женщина должна знать о камнях сводится к двум простым вещам, — он оттопырил два пальца и, загнув их по очереди, произнёс с усмешкой: — они украшают женщин и они дорого стоят.

Королева усмехнулась и посмотрела на Лею, как будто передавая ей право ответа.

— А вы что скажете, миледи Каталея?

— Милорд Ландегар, вы же не полагаете, что женщину украшает глупость? — спросила Лея, сама даже не зная, почему именно эти слова сорвались у неё с языка. — Разбираться в чём бы то ни было, является скорее достоинством, чем недостатком.

— Я полагаю, что женщину украшает способность отличить настоящий алмаз от фальшивки, — милорд Ландегар приложил руку к сердцу и чуть поклонился в сторону королевы. — Простите Ваше величество, если я ненароком задел чьи-то чувства.

— О нет, продолжайте, милорд! — ответила королева, отпивая немного вина. — Мои фаворитки должны уметь достойно парировать удары. А ваши рассказы об обычаях дикарей весьма занимательны. Как и ваш подарок. Благодарю вас, он… довольно любопытен. Надеюсь, вам понравится в Рокне настолько, что вы не захотите нас покидать. Я слышала, вы снова собираетесь в путешествие?

— Я обдумываю такую мысль, Ваше величество.

— И чем же вам не нравится в столице?

— Жажда приключений гонит меня, а здесь все дни похожи один на другой, да ещё этот дождь! — он снова взмахнул руками, на этот раз, утопив кружева вине.

— А дождь-то закончился! — раздался чей-то голос и все за столом обернулись к окнам, чтобы посмотреть.

И действительно, дождь прекратился. Тучи поднялись выше, отпустив, наконец, город из своих удушающих объятий. Где-то вдали, над горизонтом сквозь серую пелену проглянуло голубое небо и косые солнечные лучи веером осветили тёмную воду рокнийского залива.

— Ну вот видите, милорд Ландегар, боги услышали о вашей хандре и смилостивились над нами, — улыбнулась королева и перевела взгляд на Лею. — Что же, надеюсь моя будущая фрейлина достаточно интересный собеседник, милорд Ландегар? Или может быть вам дать кого-то другого?

— О, нет Ваше величество! Тема чистоты сапфиров весьма интересна, и я с удовольствием бы её продолжил.

Милорд Ландегар снова приложил руку к сердцу и поклонился.

А Лея посмотрела в окно и подумала, а ведь это как-то странно. В этот момент, сидя за столом, она не испытывала того страха, что был у неё ещё совсем недавно, когда она стояла за дверью ведущей в этот зал. И руки согрелись, и королева её больше не пугала настолько, что хотелось залезть под стол. Наоборот, Лея как будто вдохнула какое-то безумие, разлитое в воздухе, и оно просочилось в её кровь и разнеслось по телу, придавая ей совершенно непонятной храбрости.

Она посмотрела на милорда Ландегара и улыбнулась. И подумала, что раз он не боится показаться смешным, то и ей не стоит переживать и слишком уж серьёзно относиться к этому обеду. Будь, что будет, она останется собой и не станет изображать дурочку. Это решение пришло легко и почему-то показалось правильным, хотя рассудком Лея понимала, что это совершенно глупо и недальновидно.

— Так откуда, позвольте спросить, миледи Рюмон вам известно о чистоте сапфиров? — спросил милорд Ландегар, подцепляя вилкой фаршированного перепела и окунув попутно свои манжеты в соус.

— Я изучала камни в университете, — Лея опустила взгляд, потому что ей ужасно захотелось рассмеяться.

Милорд заметил свой конфуз и, вздохнув опустил руки под стол. Раздался треск ткани и от трёх рядов манжет остался только один.

— Боюсь, до конца обеда они просто не доживут, — произнёс он, отдавая слуге злосчастные кружева, — но думаю так даже лучше.

Он повертел руками, разглядывая результат, и снова взялся за нож и вилку. Беседа опять вернулась к камням и скуке светской жизни Рокны в дождь. Лея охотно отвечала милорду Ландегару и не сразу заметила, как напряжённо наблюдает за ней одна из дам, сидящая слева от него.