Я шагаю по жизни,

Я встаю из моги-и-ил…

На сцене завывал очередную балладу маленький ос. Крысоловы, склонные к глубокому самоанализу, что выражалось в производстве бесконечных, как коридоры Лабиринта, баллад, давно облюбовали «Угрюмую паузу» и по очереди представляли на ее сцене свои бессмертные творения. За харчи. Суицидальная направленность баллад находила глубокое понимание у посетителей бара.

Приставник сидел за отдельным столиком в самом дальнем углу «Угрюмой паузы» и молча изучал пустую бутылку «Русского стандарта». На наемников, без спроса усевшихся за его стол, он даже не посмотрел.

Мои кости дрожа-а-али,

Я рыдал, как дитя!

Мы с тобою стоя-я-яли

Под дождем из огня!

— Как дела, Христофан? — осведомился Кортес. — Чего грустишь?

— Третья, — сообщил приставник, со вздохом отправляя бутылку под стол. — А кажется, будто только что пришел.

Артем щелкнул пальцами, и официант немедленно доставил еще одну бутылку.

— Есть дело, Христофан.

— Знаю я ваши дела, — буркнул приставник и потянулся к водке. — Как только совести хватило явиться ко мне после вчерашнего.

— Вот как раз о вчерашнем я и хочу с тобой поговорить. — Кортес решительно отодвинул бутылку. — Ты продавал что-нибудь еще из этого сундука?

— Не твое дело, — по-прежнему раздраженно пробурчал Христофан, но даже Артем разобрал в его голосе нотки неуверенности.

— Христофан, это мое дело.

— Слушай, Кортес, давай лучше выпьем?

— Выпьем, дружище, обязательно выпьем, но сначала хотелось бы услышать ответ.

Приставник расправил плечи и неодобрительно посмотрел на субтильного по сравнению с ним Кортеса. Но человек спокойно выдержал взгляд Христофана. Это был не вчерашний дружелюбный Кортес, а лучший наемник Тайного Города, как говорится, при исполнении, и приставник это понял.

— Христофан, ты продавал что-нибудь еще из сундука?

— Ну, продавал, продавал.

— Что?

— Браслет какой-то.

— Этот? — Артем положил на стол рисунок браслета фаты Мары.

— Может быть, этот, а что?

— Точно этот?

Приставник сдался окончательно:

— Этот.

— Кому продал?

— Челу какому-то.

— Он сам тебя нашел? — Приставник насупился. — Христофан, не вешай мне лапшу на уши. Кто заказчик?

— Не твое дело. Сказал, что продал, и точка.

— Мы тебя еле уговорили продать нам одну-единственную диадему.

— Во-во, согласился на свою голову.

— С твоей головой все в порядке. А вот другие могут покатиться, если ты нам не поможешь.

Приставник молчал.

— Христофан. — Голос Кортеса звучал мягко, но в карих глазах блестели льдинки. — Ты меня знаешь давно и знаешь, как я к тебе отношусь.

— Ну?

— Я тебя люблю. По-дружески.

— Ну?

— Дело очень серьезное, Христофан. Через день-два к расследованию подключатся Великие Дома, и тогда я тебе не позавидую. Нарушение корпоративных правил — серьезное преступление. У тебя будут проблемы.

Приставник скривился.

— Кому ты продал браслет?

— Я его подарил.

— Кому?

— Богдану ле Ста.

— Почему ты это сделал?

— Он мне спас жизнь, — медленно ответил приставник. — На меня напала черная моряна.

— Очень интересно. — Кортес придвинулся ближе. — Продолжай.

— Я в Измайловском парке заночевал, надрался в «Ящеррице» и решил поспать на лоне природы. Иду себе, значит, место выбираю, а тут моряна. В боевой шкуре. — Христофан тяжело вздохнул. — Перепугался я так, что даже протрезвел. Все, думаю, пропал. Оборотень на меня, и тут Богдан.

— Что он делал в парке?

— Откуда я знаю? Медитировал, может. Выскочил из-за деревьев, оборотня отбросил, моряна вскакивает, а Богдан «око» активизировал. Отбились.

— Он ее убил?

— Сказал, что да.

Артем недоверчиво хмыкнул, но промолчал. Христофан не обратил на это внимания.

— Я бы для Богдана ничего не пожалел. Он попросил браслет, и я его достал.

— Понятно.

Кортес молча дождался, пока приставник осушит очередной стакан:

— Ты с ним больше не виделся?

— Нет. — Христофан поставил стакан на стол и поднялся. — Я пойду, Кортес, я сказал все, что ты хотел?

— Да.

— Это был не дружеский разговор.

— Я знаю, Христофан. — Наемник тоже встал. — Думаю, ты простишь меня, когда узнаешь, насколько серьезное дело ты начал.

— Может быть.

Руки он не подал.

Кортес проводил глазами могучую фигуру приставника и снова сел за столик.

— Значит, Богдан действительно управляет морянами. Даже не верится.

— Сколько может стоить этот браслет? — поинтересовался Артем. — Миллион? Десять миллионов? Может быть, устроим аукцион?

Кортес покачал головой:

— Главное сейчас — это тайна. Если Великие Дома пронюхают, что мы ищем браслет, то нам придется конкурировать с лучшими магами Тайного Города. Ты к этому готов?

— Нет, — честно признался Артем.

— Я тоже. Поэтому держи язык за зубами.

— Буду молчалив, как Спящий.

— Вот и правильно.

Артем почесал затылок:

— Кстати, ты заметил маленькую нестыковочку в рассказе Христофана?

— Какую?

— Моряна напала на Христофана, а Богдан ее не убил.

— Почему ты так думаешь?

— Я убил моряну вчера, а в монастыре уже занимают очередь за медикаментами. Ляпсус обмолвился, что последний раз голову оборотня им приносили год назад.

— Богдан нуждается в деньгах гораздо меньше тебя.

— Скорее всего так оно и есть, — согласился Артем, — но тело моряны он должен был куда-то деть. Уверен, что в службу утилизации он не обращался.

— К чему ты клонишь?

— Он не убил оборотня.