На этот раз сопровождающие вели себя с Серебрянцем гораздо вежливее.

Бандиты не выбросили профессора из машины, а аккуратно поставили на тротуар набережной Яузы, заботливо сняли с головы мешок, вернули на нос очки, но уехали так быстро, что он не успел разглядеть номер машины. Да он и не собирался.

Некоторое время Серебрянц просто стоял посреди улицы, а затем подошел к ограждению набережной и задумчиво облокотился на него. Грудь профессора переполняла радость.

Свершилось! Его заметили! Он победил!

Лев Моисеевич давно потерял всякую надежду на признание. Он смирился с тем, что большая часть людей считает его сумасшедшим, не верит ему, смеется над ним. Он смирился с тем, что остается один на один в своей борьбе с нелюдями, и это придавало ему сил. Он был героем-одиночкой, храбро противостоящим армиям темных сил. Он боролся ради других, но иногда гнетущее чувство тоски и жажды славы сводило его с ума. Профессор сосредоточивался на борьбе, гнал от себя подобные мысли, но они возвращались и возвращались. Теперь все это в прошлом. Теперь у него будут деньги на борьбу и… Лев Моисеевич непроизвольно улыбнулся, и нa все, о чем он порою украдкой мечтал…

Он очень долго ждал.

«Комментируя проект федерального закона „О телекоммуникациях“, вице-президент крупнейшего российского провайдера Егор Бесяев заявил, что удовлетворен действиями Государственной думы, провалившей законопроект в первом чтении. „Любые попытки ограничить или взять под контроль Интернет бессмысленны и наивны. Принятие этого закона даст мощный импульс развитию рынка криптографических услуг, на котором мы сделаем неплохие деньги…“

(«Ведомости»)

«Ажиотаж в Московской Обители! Слухи о том, что эрлийцы готовятся выбросить на рынок крупную партию препаратов, изготовленных на основе натурального яда, рогов и внутренних желез черной моряны, с быстротой молнии распространились по Тайному Городу, вызвав небывалый наплыв покупателей в Московскую Обитель. Эрлийцы уже объявили, что в связи с высоким спросом они не будут проводить электронную продажу препаратов, и вся партия будет распространена через аптеку Московской Обители. По сведениям наших корреспондентов, около трех сотен покупателей…»

(«Тиградком»)

* * *

Муниципальный жилой дом.

Москва, улица Миклухо-Маклая,

16 сентября, суббота, 13.46

— То есть ты совсем не разглядела нападавшего? — спросила Галя.

— Знаешь, практически нет, — медленно ответила Ольга. Она окончательно пришла в себя после утренних событий и теперь довольно спокойно рассказывала о случившемся подруге. — Артем отбросил меня на диван и заслонил спиной…

— Каков герой!

— Да, герой, — немного надулась Ольга, — он закрыл меня собой, поэтому я ничего не видела.

— Но хоть чуть-чуть-то разглядела? — не унималась Галя.

— Чуть-чуть… — задумчиво повторила Ольга. — Если честно, то мне показалось, что это был не человек.

— А кто?

Ольга нерешительно потеребила жемчужное ожерелье:

— Мне показалось, что это… что на нем была не маска, как говорил Артем, а так он выглядит на самом деле, понимаешь? Что это было чудовище.

— Ага, граф Дракула.

— Я знала, что этим все кончится. — Ольга нахмурилась и отвернулась к окну.

— Не обижайся, — Галя провела ладонью по руке подруги, — ты же понимаешь, что я просто подкалываю тебя. Если бы мне довелось испытать то, о чем ты рассказываешь, я бы наверняка попала в психушку. — Она помолчала. — Но насчет чудовищ я тебе скажу так: выбрось все из головы. Их не бывает. Да и вряд ли полицейские станут заниматься сказками.

— Тогда почему Артем так много стрелял?

— Я думаю, он перепугался не меньше тебя. — Галя снова помолчала. — Ты испытала серьезный стресс, подруга, но молодец — держишься отлично.

— Спасибо Артему, — вздохнула Ольга. — Он меня спас.

При упоминании молодого человека Галя слегка поморщилась:

— Не люблю полицейских.

— Ты была с ним груба. Это нехорошо.

— Может быть.

— Он славный, — Ольга улыбнулась, — добрый…

— Уж не влюбилась ли ты в него?

— Может быть.

— Ну ты даешь! — Галя удивленно посмотрела на подругу. — А как же твой Богдан?

— Не знаю…

— Подожди. — До Гали наконец-то дошло. — Артем был у тебя всю ночь?

— Да. Он привез меня домой из парка.

— И вы…

Ольга улыбнулась и кивнула.

— Так получилось.

Несколько секунд Галя обдумывала это заявление, затем улыбнулась.

— Теперь понятно, почему тебе не понравилось, как я себя вела с ним.

— Да, перестань, дело не в этом. — Ольга встала, посмотрела на часы — Артем отсутствовал уже почти три часа — и подошла к плите. — Выпьем еще кофе?

* * *

Книжный магазин Генбека Хамзи.

Москва, улица Арбат,

16 сентября, суббота, 13.47

Жребий брошен. Мосты сожжены. Рубикон перейден. И несмотря на то что каждый шаг давался Ларисе все труднее и труднее, она упрямо шла, приближаясь к своей цели.

Лариса давно облюбовала маленькую книжную лавку на Старом Арбате. Здесь был самый лучший в Москве выбор книг по магии и колдовству, богатейшая коллекция: «Колдуны и ведьмы» Брендона Лейана, и «Третий глаз» Лобсанга Рампы, и «Книга духов» Аллана Кардека, Алистер Кроули и Карлос Кастанеда, «Молот ведьм» и… и новомодная галиматья с претензией на «подлинность» источников. Но на самом деле коллекция была гораздо обширнее, и основную ценность в ней представляли настоящие, старинные работы, не опошленные бездарными и неумными «комментариями». Книги, изданные в те времена, когда (Лариса была в этом уверена) колдовство не являлось модным увлечением, а было таким же обыденным делом, как в нашем веке Интернет или телефон. Однажды, когда других посетителей в лавке не было, хозяин показал Ларисе хранилище — огромное помещение, сплошь заполненное бесценными произведениями. Их были сотни, нет, тысячи древних томов, важно поблескивающих золотыми обрезами с высоченных полок. Старик показывал их с гордостью, с любовью — он по-настоящему обожал свою коллекцию. Показывал недолго, но девушка успела заметить, что на полках не было ни одного известного ей, хотя бы понаслышке, автора. Ни одного хотя бы отдаленно знакомого названия. Это были настоящие книги, заключающие в себе истинную мудрость, подлинный опыт веков, реальные знания. Она должна была прочесть эти книги, но цены… Цены на эти книги оказались такими, что всех ее средств хватило бы разве что на несколько страниц этих фолиантов. Цены доказывали подлинность работ, усиливали желание обладать этим богатством, поэтому, как бы ни нравился Ларисе приветливый и предупредительный старичок — хозяин лавки, девушка решила, что обязательно похитит несколько наиболее заинтересовавших ее работ.