litbaza книги онлайнПсихологияПуть к характеру - Дэвид Брукс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 83
Перейти на страницу:

Но от мирских желаний отречься было не так просто. Его осаждали мысли, они словно цеплялись за него: «Ты бросаешь нас? С этого мгновения мы навеки оставим тебя!» Августин колебался, задаваясь вопросом: «Думаешь, ты сможешь обойтись без них?»

И тогда в его сознании появился образ: идеал целомудренного достоинства и власти над собой. В «Исповеди» он описывает этот идеал в образе женщины, Чистоты. Он не изображает ее аскетичной пуританской богиней, напротив, это земная, «отнюдь не бесплодная» женщина. Она не отвергает радость и чувственность, она предлагает нечто лучшее. Она рассказывает о молодых мужчинах и женщинах, которые отказались от мирских радостей во имя радостей веры. «Ты не сможешь того, что смогли эти мужчины, эти женщины? — вопрошает она. — Зачем опираешься на себя? В тебе нет опоры».

Августин пребывал в нерешительности. «И страшная буря во мне разразилась ливнем слез». Он снова отошел от Алипия, не желая плакать при нем. На этот раз друг за ним не последовал. Августин бросился на землю у смоковницы и дал волю слезам. В этот момент он услышал голос, словно соседский мальчик произнес: «Возьми, читай! Возьми, читай!» Августин исполнился решимости, схватил Библию и прочел первые же стихи, на которые упал его взгляд: «…не в пирах и в пьянстве, не в спальнях и не в распутстве, не в ссорах и в зависти: облекитесь в Господа Иисуса Христа и попечение о плоти не превращайте в похоти».

Дальше читать ему не понадобилось. Он почувствовал, как свет заполняет его сердце, разгоняя все тени до единой. Воля его нашла другое направление, он ощутил внезапное желание отречься от мирских, скоротечных, радостей и жить ради Христа. То, что он когда-то боялся потерять, теперь он с наслаждением отверг.

Естественно, он поспешил к матери и рассказал ей о случившемся. Легко представить, как ликовала Моника и восхваляла Бога за то, что Он услышал ее молитвы. Августин пишет: «Ты обратил меня к Себе. “Ты обратил печаль ее в радость” гораздо большую, чем та, которой она хотела; более ценную и чистую, чем та, которой она ждала от внуков, детей моих по плоти».

На самом деле эта сцена в саду не сцена обращения: Августин уже был в некотором роде христианином. Он не приобрел сразу же всеобъемлющее представление о том, что значит жить во Христе. Это эпизод возвышения. Августин отрекся от одного спектра желаний и поднялся в спектр более высоких радостей и удовольствий.

Свобода воли

Возвышение означает не только отказ от плотских утех, хотя в случае Августина, по-видимому, без этого не обошлось. Это отказ от идеи взращивания своего эго. Основополагающая формула первого Адама — усилия вознаграждаются. Работай с усердием, играй по правилам, решай проблемы самостоятельно — и придешь к благой жизни.

Августин сделал вывод, что этого недостаточно. Нет, он не отгородился от мира. Впоследствии он стал епископом и до конца своих дней активно занимался политикой, участвуя в бескомпромиссных, порой жестоких публичных диспутах. Но его деятельность на благо общества базировалась на полном самоотречении. Он осознал, что путь к внутренней радости открывается не в свободе воли и действии, а в самоотречении и открытости Богу, в том, чтобы отринуть или хотя бы сдержать свою волю, честолюбивые устремления, желание достичь победы своими силами; чтобы принять: все решает Бог, Ему ведомы истины, в согласии с которыми следует жить.

Более того, Бог уже оправдал наше существование. Нам может казаться, что земная жизнь — это испытание, что нам нужно трудиться, чего-то добиваться, оставлять свой след в истории, чтобы заслужить оправдательный приговор. Иногда мы даем доводы защите, показывая, что мы достойные представители человеческого рода, а иногда — обвинению, поступая недостойно. Но как отмечает Тим Келлер, с точки зрения христианского учения суд уже состоялся. Вердикт оглашен еще до нашего выступления. За нас приговор суда принял Иисус.

Представьте, что человек, которого вы любите больше всего на свете, распят за грехи, которые совершили вы. Представьте, какие чувства вы испытывали бы, наблюдая за этой казнью. В христианском понимании это лишь малая часть жертвы, которую Иисус принес ради вас. Келлер пишет: «Господь приписывает идеальное деяние Христа всем нам, как будто мы его совершили, и принимает нас в Свою семью».

Проблема с волей, как отмечает Дженнифер Хердт в книге Putting On Virtue («Облачиться в добродетель»), в том, что «Бог хочет преподнести нам дар, а мы хотим его купить». Мы постоянно стремимся отыскать смысл и заслужить спасение своим трудом и достижениями. Но согласно этому представлению, смысл и спасение даруются в тот момент, когда вы поднимаете белый флаг, сдаетесь на волю Божью и позволяете благодати наполнить вашу душу.

Для того чтобы выразить покорность Богу, Августин предлагает особую позу: руки приподняты и вытянуты в стороны, лицо обращено вверх, глаза устремлены к небесам в спокойном, но глубоко прочувствованном ожидании. Это выражение терпеливой покорности проистекает из осознания необходимости Бога и недостаточности собственных сил. Только Бог способен навести порядок в вашем внутреннем мире — не вы. Только он может направить ваши желания и преобразить ваши чувства.

Открытость Богу, как считали Августин и многие христианские философы после него, начинается с ощущения собственной ничтожности и греховности. Смирению сопутствуют повседневные напоминания о собственном несовершенстве. Смирение освобождает нас от постоянных попыток быть лучше всех. Оно дает вниманию новую цель и возвышает то, на что мы обычно смотрим сверху вниз.

В молодости Августин карабкался наверх: он уехал из Тагаста, перебрался в Карфаген, затем в Рим и Милан в поисках более влиятельного общества, более блестящих умов. Он жил, как мы сегодня, в классовом обществе, стремящемся к вершинам. Но в христианстве, по крайней мере в идеальном его воплощении, великое содержится не во влиятельном и высоком, а в повседневном и низком — в омовении ног, а не в триумфальных арках. Кто возносит себя, будет принижен. Кто принижает себя, будет вознесен. Нужно спуститься, чтобы достигнуть вершины. Как писал Августин, «где смирение, там величие; где слабость, там сила; где смерть, там жизнь. Желая вторых, не пренебрегай первыми».

Герой, ведущий скромную жизнь, не избегает похвал, но его заслуги не отражают его глубинной ценности как человека.

Господь обладает талантами столь всеобъемлющими, что по сравнению с ними разница между умнейшим из нобелевских лауреатов и глупейшим из дурачков всего лишь в степени ничтожности. Все души равны в самом главном.

Августинианское христианство требует другой интонации — не властного тона, каким господин отдает повеления слуге, а покорности, с которой мы входим в любые отношения, надеясь подняться в них выше. Дело не в том, что мирские успехи и общественное признание плохи сами по себе, а в том, что мы получаем их на земле, где душа лишь отдыхает в пути, а не завершает его. Успех, обретенный здесь безнравственным способом, снижает вероятность конечного успеха, который не дается в состязании с другими.

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?