тридцати, но тебе придется иметь дело с пятьюдесятью гражданскими. Они последовали за нами по Торговой Тропе, Владислав. С нами женщины и дети.* * *

Рабочие Лон-Лона сделали большой стол со скамейками перед сторожевой башней, чтобы с комфортом поесть после смены. Однако я решил использовать этот стол для своих нужд. Когда наступил рассвет, я сидел за столом с кубком в руке.

Передо мной стояла задача решить множество проблем, и люди ждали от меня решений.

Раб, держа в руках тарелку с яичницей, откашлялся и сказал:

— Ваш завтрак, господин. — Он поставил тарелку на стол.

Я посмотрел на тарелку и, не увидев там хлеба, поморщился. Раб протянул мне железную вилку.

— Как у нас обстоят дела с поставками? — спросил я, беря вилку и начиная есть яичницу.

— Господин Лон-Лон обещал прислать фургон за рабочими. Но вы заказали припасы для более чем сотни человек, и это может заставить его передумать.

— А что насчёт дополнительных работников? — спросил я между большими глотками из кубка.

— Чем больше работников, тем больше нужно припасов, господин.

Я застонал и взял полотенце, которое раб предложил мне, чтобы вытереть рот.

— Пока мы отправим солдат на склад, — решил я, бросая полотенце на стол. Раб ловко его подхватил. — Очистите стоянку рядом с ним от мусора и превратите её в небольшой лагерь для рабов.

Раб нахмурился, не одобряя это решение.

Я посмотрел на него.

— Ты останешься прислуживать здесь, в доме, — сказал я, улыбнувшись, и его поведение сразу изменилось.

— Превосходное решение, господин. Должен признаться, у вас исключительные навыки руководства.

Я кивнул, соглашаясь. Этот раб — хороший парень, если узнать его поближе.

— Теперь мне нужно найти место для размещения гражданских. У нас много места, но не так много хороших зданий, если только мы не оцепим окрестности и не расчистим этот участок.

— Зачем оцеплять его, господин? — спросил раб.

— Эта земля принадлежит нам, — объяснил я и встал, оставив тарелку пустой. Я прополоскал рот остатками напитка. — Можно было бы обнести её забором. В этом городе полно мошенников. — Я сделал паузу, обдумывая будущее. — И у нас есть Дракон. Людям могут прийти в голову забавные идеи.

* * *

Олаф выглядел счастливым, как человек, ожидающий казни. Возможно, он часто ходил в таком виде, учитывая его жизнь и характер.

— Просто обменяй пленницу, — возразил пират, всегда ищущий легкий выход. Его первая мысль — выбрасывать других людей за борт. — Для госпожи Алтынсу. Это несложно, государь.

— Эта команда пиратов согласится? — спросил я, наблюдая за положением солнца на небе.

Олаф поморщился.

— Не-а. Не эти старые ублюдки. Хотя на остальных мы могли бы легко повлиять.

— Можно сказать, что мы узнали это во время допроса, — произнёс я, возвращаясь к своему собственному плану. — Сказать, что всё это было недоразумением. Мы все здесь… друзья. Честь среди воров и все такое.

— Э, здесь в основном пираты, государь, — возразил Олаф.

— Ты думаешь, так лучше? — спросил я невозмутимо.

— Что вы делали в пустыне, государь? — нервно спросил Олаф. — Потому что это была главная проблема, с которой столкнулось братство.

— Я не убивал детей, Олаф, и не жарил людей на гриле, — заверил его я. — Конечно же, Ван Клик не верит в это дерьмо!

— А как насчет дракона и прочего?

— По большей части это правда, — признал я.

— Часть с драконом? — рискнул Олаф.

— Это правда, — парировал я, и Олаф потрясенно моргнул. — Эй, радуйся! По крайней мере, я не чумной Маг и не каннибал!

— Могу я узнать о местонахождении…

— Внутри пирамиды, — оборвал его я трезвым тоном. — Держись подальше от этого.

— Внутри него есть дракон, — повторил Олаф, не в силах осознать это.

Я вздохнул и уставился на него.

— Олаф приходи в себя. Ради всего святого, чувак, возьми себя в руки! Затем отвези Леону к Ван Клику. Изложи наше дело, но если ты видишь, что они не согласны, перейди на их сторону. На самом деле приведи их прямо сюда.

Олаф прочистил горло.

— Хм, когда вы говорите «перейти на их сторону»,… И я бы не стал этого делать, государь, честное слово. Но сказать, что я могу предать тебя?

— Чувак, ты трус и негодяй, и я проявляю снисходительность, поскольку считаю тебя другом, — сказал ему я, не стесняясь в выражениях и лишь наполовину солгав. — Мы оба знаем, что ты не умрешь ради кровавой сделки и не будешь сопротивляться. Выполняй свою часть работы, будь самим собой и дай мне знать, каков их план. Ты получишь награду, когда снова перейдешь на мою сторону.

— Могу я узнать о награде, государь? — Олаф немного обиделся, но сосредоточился на важном.

Я ухмыльнулся.

— Ты не человек действия, Олаф. В этом нет ничего постыдного.