В одном из палисадников работала женщина средних лет. Когда Старыгин поравнялся с ней, женщина выпрямилась и взглянула на него с приветливой улыбкой, чему он осторожно удивился. Растрепанный, в мятой и несвежей одежде… На его собственный взгляд, такой человек не вызвал бы доверия.

– Здравствуй, прохожий! – проговорила женщина, и на сердце у Старыгина потеплело, столько человеческой теплоты и приязни было в этом простом приветствии.

Незнакомая женщина не просто приветствовала его – она искренне пожелала ему здоровья и счастья…

– Здравствуйте, – голос его сел и прозвучал хрипло, Старыгин даже закашлялся от степной пыли, оставшейся в глотке еще с ночи. Здесь-то, в городе, пыли не было, пахло свежестью и цветами.

– Да вы совсем запыхались! – всполошилась тетка.

– Мне бы водички… – прохрипел Старыгин.

Она всплеснула руками и ходко бросилась в дом, чтобы появиться через полминуты с граненым стаканом и стеклянным кувшином в руках. В кувшине была прозрачная ледяная вода.

– Да вы зайдите, – пригласила она, – умоетесь, отдохнете…

Старыгин неуверенно отказался – сказал, что спешит. Он ожидал расспросов, естественного проявления любопытства, но тетка щедро плеснула в стакан воды из кувшина, потом вылила остальную воду ему на руки. Вода была свежей и вкусной, Старыгину сразу полегчало. Вблизи женщина выглядела совсем обычно – выгоревшие брови, веснушки, нос пуговкой – никакой особой святости в ней не заметно. Только одета она не в рваную поношенную кацавейку и вытянутые на коленях тренировочные штаны, в каких деревенские тетки работают в огороде, а в чистое, хоть и простенькое ситцевое платье.

Старыгин поблагодарил хозяйку, прошел мимо ее домика, свернул на соседнюю улицу.

Навстречу ему ехала девочка лет пяти на трехколесном велосипеде. Увидев Старыгина, она остановилась, широко улыбнулась и протянула ему нежно-розовый тюльпан.

– Здравствуй, дяденька! – проговорила она голосом нежным, как весенний ручеек.

– Здравствуй! – ответил Старыгин и взял протянутый цветок, мысленно пожав плечами.

Улица по-прежнему была пустынна. Вот из переулка впереди вышла девчонка лет пятнадцати в коротеньких джинсовых шортиках и розовой маечке. Тоненькая фигурка гнулась под тяжестью плетеной корзины, весьма тяжелой, надо полагать.

Сзади послышались шум и звуки ритмичной музыки. Старыгин инстинктивно шарахнулся к забору. Его обогнали трое подростков на велосипедах, у одного на шее висел плеер. Парни переглянулись, рассредоточились и припустили к девчонке, нажимая на педали.

«Начинается, – мысленно вздохнул Старыгин, – сейчас эти хулиганы начнут приставать к девчонке, придется вмешаться… Хоть гаркну на них погромче – может, кто из дома выскочит…»

Он прибавил шагу, хотя ему очень не хотелось вмешиваться, но не бросать же девочку на произвол судьбы – подростки могут быть очень жестоки.

Велосипедисты догнали девушку, один на ходу ловко выхватил корзину, второй поддержал ее владелицу, чтобы та не упала. Девчонка звонко рассмеялась и уселась на раму к парню, с плеером на шее. Третий велосипедист пристроил корзину на багажник, все трое нажали на педали и скрылись за поворотом.

Снова улица была пустынна, только Старыгин оторопело глядел им вслед.

«Что это за место такое? – думал он, шагая дальше. – Какое-то нереальное место! Не удивлюсь, если здесь и милиция такая же благостная, прохожим цветы раздает и мешки тяжелые подносит…»

И тут же, словно мысль Дмитрия Алексеевича материализовалась, из-за угла появился милиционер.

Это был крупный широколицый дядька лет пятидесяти, в тщательно отглаженной форме, с пухлым портфелем в руке и кобурой на ремне.

– Здравствуйте, – проговорил милиционер, остановившись перед Старыгиным. – Вы, я вижу, не местный. Надолго к нам? По делам или просто интересуетесь?

Старыгин молча полез в карман за документами – с представителем власти нужно быть покладистым. Хорошо, что он не успел сдать в Кумусе командировочное предписание.

– Да я, в общем, не настаиваю, – улыбнулся милиционер, – вы ничего не нарушаете…

Однако взглянул мельком на документы.

– Далеко забрели… Дела у вас в нашем городе?

Старыгин не успел придумать подходящего ответа – уж слишком много в последнее время на него навалилось, но милиционер продолжил, видимо, сообразив, что гость затрудняется с ответом, и не желая ставить его в неловкое положение:

– Вам есть, где остановиться? А то я могу предложить хорошее место… Там чисто и недорого.

Окончательно добитый гостеприимством и приветливостью местных жителей, Старыгин невнятно пробормотал, что он еще не осмотрелся и, может быть, позднее воспользуется…

– Как скажете! – милиционер улыбнулся, пожал плечами и пошел своей дорогой.

Старыгин тоже двинулся дальше. Здешняя умиротворенная атмосфера вызывала у него невольные подозрения, однако на душе полегчало, даже усталость куда-то ушла.

Миновав еще несколько нарядных домов, он вышел на городскую площадь и увидел прямо перед собой памятник.

Памятник этот был очень странный: не Ленин в традиционной кепке, не лихой командарм времен Гражданской войны в долгополой кавалерийской шинели и остроконечной буденовке, не суровый чекист в перепоясанной портупеей кожанке и надвинутой на глаза фуражке, а пожилой, немного сутулый человек в медицинском халате, с мензуркой в руке и с мягким, заботливым выражением лица.

На постаменте памятника лежал букет свежих тюльпанов.

– Олег Николаевич Каменский… – прочитал Старыгин надпись на пьедестале. – Знать бы еще, кто это такой?

– Это врач, который двадцать пять лет назад спас сотни жителей нашего города во время эпидемии! – раздался совсем рядом звонкий детский голос.

Оказывается, последние слова Дмитрий Алексеевич произнес вслух.

Он оглянулся и увидел мальчишку лет двенадцати, смотревшего на него с несомненным интересом.

– Привет, – сказал Старыгин, – а ты что здесь делаешь?

– Да так… – мальчишка глядел поверх его головы, и Старыгин машинально потрогал собственное темечко – что такого ребенок там увидел интересного? И тут же понял – бейсболка. Бейсболка у него была из Мадрида, футбольной команды «Реал». На белом поле располагался золотистый с красным логотип клуба, и еще – буквы. Конечно, за время странствий бейсболка потеряла товарный вид, белый цвет стал не совсем белым, но зоркие глаза юного футболиста разглядели знаменитый логотип, и теперь мальчишка никак не мог отвести взгляд от интересующего его предмета. Старыгин снял бейсболку и протянул ее мальчишке – уж больно загорелись у него глаза от такой роскоши.

– Бери!

Но тот очнулся и мужественно спрятал руки за спину.

– Не, вам самому нужно, а то голову напечет…