Рыцарь-Зима явно предпочитал действовать не в лоб, как его соратник, разбрасывавший листья-лезвия и насылавший ветра. Он работал тоньше. Он был старше.

Грохот сзади с лихвой восполнил недостаток шума при исчезновении стены. На этот раз спину обдало жаром. Дмитрий не смог развернуться быстро, поэтому увидел зрелище последним – массивная дверь, обитая железными пластинами, распахнута и висит на одной петле, на месте замка – обугленная, идеально круглая дыра.

А в проеме стоит невысокий щуплый паренек в темном камзоле. На этот раз он, видимо, оделся по той моде, которая царила, когда его прототип навсегда ушел в Сумрак. Удивительно, но прототип Рыцаря Гнева, похоже, и на самом деле был моложе других креатур.

Подросток, как мячик на резинке, набивал файербол. Только огненный шарик не долетал на пару дюймов до каменного пола и возвращался к руке хозяина, чтобы отскочить снова. По камзолу перебегали зеленые и голубые искры. Перебегали и гасли одна за другой. Видно было, что паренек еще недавно прорывался сквозь охранные чары. Ему это было интересно и увлекательно.

Справа послышался шорох и треск. Дмитрий даже оборачиваться не стал. Он мог себе представить, что издает такие звуки. Корни, проникающие сквозь кладку. Их не смогли бы остановить никакие магические щиты. Нельзя остановить радость жизни.

Рыцарь-Весна, однако, прошла не через пролом в стене. Видимо, корни нужны были только для эффекта. Она будто соткалась из воздуха перед Инквизиторами. Вокруг нее летали крупные белые бабочки, и одна тут же начала виться над мордой Хены Старшего.

Смилодон разинул невообразимо широкую пасть и схлопнул челюсти. Бабочка испуганно отлетела.

– Вы можете уходить, – сказала, улыбаясь, женщина, обращаясь к Инквизиторам. На Дреера она не смотрела.

– Кто вы такие? – Морис попытался играть подобие лица, облеченного властью.

Кончики его пальцев с нестрижеными ногтями подрагивали – то ли от напряженной концентрации Силы, то ли от того же, от чего вечно тряслись руки Рыцаря Страха.

Вместо ответа женщина взмахнула рукой. Бабочки вокруг нее вдруг поменяли цвет – их белые крылья налились синим с оттенками пепельного, будто насекомые мимикрировали под цвет сумеречного мха. Потом стайка облетела круг над головами Мориса и Дункеля.

Француз чуть склонил голову набок.

Совиная Голова, казалось, моргнул впервые за сегодняшний день. Даже и не моргнул, а медленно сомкнул и разомкнул веки, как подобает филину.

Кажется, им все дали понять без слов.

– Мы пришли за провожатыми, – сказала Весенняя.

– А что там? – вдруг спросил Кармадон.

Дреер и сам уловил – сверху через коридор за спиной у любознательного Рыцаря-Лета доносились шум, крики и даже выстрелы. И еще духовая музыка.

– Свита, – вместо женщины ответил Дреер.

– Отзови, – сказал Кармадон женщине. – Забирай их.

Он был всего лишь очень старым Великим Инквизитором. Мгновенно оценившим все риски и шансы.

Но еще он был Дункелем и даже с воплощением Сумрака говорил на «ты».

– Мы отдаем… провожатых, – сказал Морис.

– Спасибо, наставник, – прохрипел висевший на собственных волосах Александр.

Хена рыкнул. Почему-то Дрееру показалось, из всей этой троицы только смилодон выразил осторожное несогласие.

Рыцарь-Лето шагнул в их камеру и направился к Дмитрию.

– Не надо, – поднял руку, останавливая его, Дреер. – Сам встану.

Демонстративно кряхтя, как старый дед, и опираясь на подлокотники пыточного кресла, словесник поднялся. Нарочито медленно размял затекшие ноги.

– Мне нужен «Справочник Шиллера». – Дмитрий посмотрел на Стригаля. – Тот самый.

– Принесите, – вместо Стригаля велел Кармадон, посмотрев на одного из безымянных и бессловесных Инквизиторов, замерших у дверного проема.

– Нет нужды, – впервые заговорил Рыцарь-Лето и достал книгу из-под камзола.

– Хороший мальчик, – сказал Дреер и повернулся к Дункелю: – Передайте моему шефу, когда будет ставить новую охранную систему – пусть она работает на выжигание Сумрака.

– Все должны удалиться, – улыбаясь, сказала женщина в зеленом платье.

Поверх платья, кстати, была надета блестящая ажурная кольчуга.

Первым к выходу, мягко ступая, двинулся Хена. Назойливая бабочка, вновь став белой, продолжала виться теперь над его коротким хвостом. Повинуясь взгляду Кармадона, два Инквизитора бочком, по стенке скользнули к своим обмочившимся и в одночасье поседевшим коллегам в соседнюю камеру. Дмитрий подумал, что Майлгуну предстоит немало работы.

За оборотнем шагнул Великий Инквизитор Франции.

– Наставник! – вдруг позвал Александр.

Морис обернулся.

– Зажигалку брось. Курить после вашего допроса охота – силы нет.

Александр полез в карман и вытянул оттуда уголок сигаретной пачки, словно в доказательство.

Дреер ни разу не видел Александра с обычной сигаретой, только с электронной. Может, он бросал?

Француз молча вытащил что-то из складок балахона и аккуратно направил по воздуху своему ученику.

– Мою тоже возьми, – сказал Кармадон. – На память.

Он вытянул руку из-под балахона, где держал ее все это время, и тоже бросил Александру маленький блестящий предмет.

И вот только сейчас Дреер понял, что будет. Когда ничего и никому не уступающий Дункель предложил сам.

Случился новый толчок, но не подземный, нет. Что-то изменилось внутри, отозвалось глухим сожалением о неясном, чего нельзя выправить. Дмитрию это было знакомо. Так перераспределяется Сила в Сумраке, если находишься рядом с источником.

А затем потянуло холодом. Это уже самый верный признак…

Женщина и подросток тоже повернулись к Александру. Он был в руках у Рыцарей, у одного – в прямом смысле, он был беспомощен и слаб перед ними, сколько бы Силы ни имел. Но как Иной Александр родился на поле боя. Да и греческий юноша Никос, сражавшийся там, куда смотрела в те годы вся Европа, наверняка был не худшим бойцом.

Пространство как будто раздвинулось и выгнулось. Вздыбился пол, сгустился воздух, словно заледенел и отвердел, засверкал хрустальным шаром. Дреер увидел первый слой, не опуская век. Перед ним, перед Инквизиторами, перед Майлгуном надулся серый мыльный пузырь, заключая в себя Александра и четверых пришельцев, оказавшихся к нему ближе других.

А еще Дмитрий чувствовал Круг Силы, мгновенно образованный всеми Великими, даже Хеной в образе смилодона, и их подручными рангом пониже. Рефлекс сработал даже у Майлгуна. Центром Круга был Александр – ему Инквизиторы отдавали все, что могли. Бросив перед этим два самых сильных артефакта, которые намеревались использовать для себя.