— Подождите! — опять кричу я. — Вам нужно ступать на одинаковые платформы. Я буду вас направлять.

Мэзер смотрит на меня, вытянув руки, словно в ожидании того, что из зазоров вновь вырвется огонь. Генерал с задумчивым видом подходит к краю своего помоста. Они оба ждут.

Мое сердце трепещет. Это испытание… на лидерство. Меня проверяют на умение вести за собой людей, а Мэзера и Генерала — на умение следовать за другими.

Месяцы назад — снег небесный, даже недели назад — меня бы затрясло, окажись я в таком положении. Я бы изводила себя мыслями о том, что на моем месте должен быть Генерал или Мэзер, а я должна безропотно выполнять их приказы. Но сейчас сомнения непозволительны. Недостаточно быть просто достойным лидером, нужно быть достойным лидером в любых ситуациях, вопреки обуревающим тебя эмоциям.

Я делаю вдох и отбрасываю все эмоции, сосредотачиваясь.

— Мэзер — на зеленую платформу. Генерал — зеленая справа от вас. Мэзер — на красную. Генерал — перепрыгните через коричневую, красная за ней…

Я указываю на соответствующие платформы руками, отдавая приказы отчетливо и без колебаний. В моем теле напряжен каждый мускул, нервы натянуты до предела.

Мэзер с Генералом одновременно перепрыгивают с платформы на платформу, на секунду теряя равновесие, когда под весом одного из них платформа другого встает на место. Они выполняют мои команды с готовностью и без сомнений, будто для них совершенно естественно подчиняться мне.

Я едва узнаю себя в девушке, стоящей на уступе над залом и раздающей приказы с непоколебимой уверенностью королевы. Один раз Мэзер приземляется на платформу, сильно опередив Генерала. Вокруг него огненно-желтым маревом вспыхивает огонь. Я кричу Генералу, чтобы он немедленно прыгал, и он мгновенно выполняет приказ, вовремя выравнивая платформу Мэзера.

Судьбы близких мне людей зависят от того, пройдем ли мы это испытание. И я совершенно точно знаю: я их не подведу.

Наконец Мэзер с Генералом одновременно прыгают на круглый помост подо мной и обмениваются полными облегчения взглядами. Я падаю на колени, улыбаясь им сверху, но не успеваю ничего сказать. Уступ, на котором я сижу, кренится, как и помост, на котором стоят Мэзер и Генерал.

— Только не это, — стонет Мэзер.

Мы снова проваливаемся в туннель — на этот раз втроем.

32

Мэзер

Новый туннель выплюнул их в квадратное замкнутое пространство, окруженное гладкими стенами. На трех из них горели факелы. Мэзер быстро оглядел в их свете Миру: не поранилась ли она? Но она первой вскочила на ноги и принялась отряхивать облепившую одежду пыль.

— Испытание было слишком легким, — пробормотала она.

Мэзер проверил, все ли оружие на месте, и встал рядом с ней.

— А ты чего ожидала?

Мира передернула плечами и посмотрела ему прямо в глаза. Посмотрела так, как смотрела на него в Отеме. У Мэзера сжалось сердце. Помотав головой, Мира отвела взгляд.

— Теперь нас будут испытывать на смирение, — сказала она, обращаясь и к нему, и к Уильяму, с чрезмерной осторожностью ступающему по полу. После двух неожиданных падении в таинственные туннели они стали недоверчиво относиться к твердой поверхности под ногами.

— Как ты поняла смысл этого испытания? — спросил Уильям у Миры, изучая помещение, в котором они оказались.

Осмотрев пол, Мира прошла в самый центр, села на корточки и смахнула с пола грязь. В свете факелов что-то блеснуло. Зеркало? Мэзер увидел на его отражающей поверхности символ, украшающий замок Рареса и Оаны. Луч света, бьющий в вершину горы.

Мира прижала ладонь к зеркалу, и все ее тело напряглось. От беспокойства у Мэзера заныло в груди. Мира устремила взгляд на Генерала.

— Орден создал этот лабиринт, чтобы не допустить к источнику людей, желающих использовать магию во зло, — начала она. — Но Искупители хотели, чтобы до него добрался человек, желающий уничтожить всю магию, поэтому они оставили в лабиринте эти пластины, как до этого — найденные мною ключи. — Мира махнула рукой, увидев, что Мэзер с Генералом нахмурились. — Я не говорила этого вам, но это и не важно: ключи и пластины напитаны магией. Они показывают видения, если их касается обладатель накопителя. Последняя пластина показала мне, как вам пересечь зал.

— Что тебе показывает эта? — спросил Уильям.

Он так легко принимает ее объяснения. Мэзер и не ждал, что Уильям начнет спорить с Мирой, но сам он, например, стиснул зубы, чтобы не разразиться бесполезными возмущениями, вроде: «Слишком много эти люди вверили бедному обладателю накопителя» или «Они помогают тебе побыстрее умереть. Ненавижу их».

Мира поднялась и оглядела стены. Мэзер проследил за ее взглядом… и чуть из собственной кожи не выпрыгнул. Это место пагубно влияло на его боевые качества. Нервы до предела напряжены, в любую секунду он готов выхватить оружие и броситься в бой. Противников не видно, зато так и чудится, будто кто-то затаился в засаде. Если им и дальше предстоит сталкиваться не с врагами, а таинственными туннелями и светящимися платформами, то он скорее спятит, чем погибнет.

Мэзер ругнулся, а Мира прищурилась, увидев то, чего не было всего секунду назад — двери. Три двери появились в стенах рядом с каждым из факелов. Мира приблизилась к двери слева, расслабленно сжав в пальцах ремни чехла от шакрама.

— Три двери. Нас тоже трое.

— Мы должны разделиться? — с досадой спросил Мэзер.

Должно быть, в его голосе прорезалось несогласие, потому что плечи Миры поникли. Мэзер сдержал дальнейшие возражения. Ей и так тяжело, а тут еще он комментирует каждый ее шаг. Но чего она ожидала? Что он будет безмолвно соглашаться на все, что приближает ее к смерти?

Однако испытаний три. И это — всего лишь второе. Они пройдут его, и у Мэзера еще останется время придумать, как спасти Миру. А может, проклятый лабиринт сам даст на это ответ.

— Хорошо, — уступил он. — Я войду в ту, что посередине.

Мэзер направился к ней, но Мира остановила его. Прижалась к нему всем телом и впилась в губы долгим поцелуем, словно хотела навсегда запомнить ощущение его губ.

— Это испытание на смирение, — сказала она. — Мы должны пройти его в одиночестве. Именно это показала мне магия.

Мэзер хмыкнул.

— Почему-то мне кажется, что ты волнуешься за меня.

— Ну… ты не отличаешься смирением.

— Моя леди, своим недоверием вы ранили мое сердце.

Мира выпустила его из объятий. Ее лицо вновь приняло решительное и настороженное выражение. Она внимательно взглянула на Уильяма, стоящего у двери справа и наблюдающего за ними с таким видом, что Мэзеру захотелось немедленно броситься на защиту их с Мирой отношений. Но Генерал лишь почтительно склонил голову.

— Увидимся по другую сторону дверей, — произнес он. — Куда бы они нас не вывели.