— Следить за принцами поручили тебе, не так ли? — холодно спросила принцесса. — Вот и занимайся этим. Танцуй, играй на дудке и бей в барабаны, но чтобы я больше не слышала ни одной жалобы на их капризы и твою больную голову. Ты прислуга, по сути, так иди и работай. Все ясно?

Некрасивая лиеннка скривила губы, отчего стала еще безобразнее. Будто собака оскалила клыки и низко опустила голову, чтобы напасть. Да когда же это прекратится?

— Пошла вон! — повысила голос Имари. — Я приказала тебе! Выполняй!

Её придется ударить, если не подчинится. Хватит, наигралась Имари в уступки и покорность. Лиенны сами виноваты, что с ними так обращаются. Не понимают по-другому.

— Ты оглохла?!

— Нет, Имари-магжа, — выцедила сквозь зубы лиеннка, — уже иду.

Свитница отвернулась и забормотала ругательства, так сильно толкнув дверь, что она врезалась в стену. От грохота качнулся длинный дом, и эхо прозвенело в ушах. На мужской половине выключили свет, горела только лампа над дверью тюрьмы Ритора и Лурда.

Принцессе вдруг до боли в груди захотелось увидеть братьев. Обнять двух несносных мальчишек и раздать им безделушки, что всегда валялись в карманах. Конфеты, сережки, бусины для браслетов. Все равно, что девичьи забавы, братья любили яркое и блестящее. Но Имари стояла посреди длинного дома в сером платье-мешке, а Ритора и Лурда вместо игр ждал лай рассерженной лиеннки.

— Шанка! — крикнула она в открытую дверь. — Граббат тар!

Тишина украла еще одно эхо, а в комнате не горел свет. Имари словно в ледяную воду упала. Бросилась бежать, задев плечом дверной косяк. Лиеннка застыла посреди коридора с открытым ртом и без толку тыкала пальцем в пустую комнату.

— Долго плакали, значит? — рявкнула на неё Имари. — Голова заболела? Дура! Они сбежали! Иди, ищи их!

Духи предков, лишь бы из деревни не ушли! Совсем дети еще: Ритору десять лет, Лурду семь. Заблудятся, замерзнут, заболеют. Кто им подсказал вообще? Неужели сами придумали?

Явно не свитница подсказала. Она от ужаса приросла к полу и не могла пошевелиться. Не сыграть ей такое, по-настоящему все.

— Ну же! — окрикнула Имари, — Бегом!

Свитницу все-таки пришлось ударить. Рука принцессы скользнула по ткани платка на голове, и звонкая затрещина превратилась в тихий шлепок. Лиеннка сгорбилась и рванула с места. Казнят её за то, что упустила заложников, а Имари не станет защищать. Ей бы братьев спасти. Теперь их жизни зависят от решений Рагнара.

Холодно во дворе, пришлось заворачиваться в покрывало из шкур. Принцесса еле удерживала его на плечах и медленно брела к толпе лиеннов у частокола.

Вот куда перекочевал весь шум. На задних рядах стояли самые пьяные шахтеры. Сил им не хватало держаться прямо, не то, что лезть вперед через плотный заслон. Они пританцовывали, обнявшись, и что-то важное доказывали друг другу. Плевать, что там у деревянного помоста, здесь свои разговоры и дела. Лиенны месили сапогами красную грязь и поливали её огненной водой из кружек. Просто не доносили выпивку до рта. Животные.

— Мы погрязли в распрях, — раздавался у помоста голос Рагнара, — ищем врагов среди друзей. Миру обрадовались, размякли, а небесный сброд вернулся.

Имари ни слова не поняла, муж говорил на языке лиеннов. Она упрямо толкала локтями пьяных шахтеров и пыталась выйти вперед. Над их головами маячил деревянный помост. Грубо сколоченный из широких досок, как все в Тирьял-Думе. Имари, наконец, заметили, и кто-то попытался схватить её за одежду, но растопыренные пальцы промахнулись по широкой меховой накидке.

— Сагайдат мертва, — чеканил слова Раганар, словно команды отдавал. — Наши братья погибли в налете на лагерь. Мы снова оплакиваем павших, а Давен посылает убийцу к моей жене!

Толпа вздохнула неясным ропотом, ряды качнулись. Где-то внутри вспышками прозвучали отдельные выкрики и разогрели настроение шахтеров. Они закипали зловонным болотом, шатались и перемешивались. Имари боялась, что её уронят. Толкнут под ноги и пройдут сверху. Под тяжестью мужских тел раскрошатся ребра, протыкая легкие, и треснет череп. Глупая будет смерть.

— Найят будет казнена! — надрывал голос Великий вождь. — Свершится правосудие! Мы снова станем единым народом! Без племен, междоусобиц и заговоров! Иначе нас уничтожит небесный сброд, или поработят черные господа. Вы со мной?

— Да! Да! Да! — скандировала толпа, входя в экстаз. — Казнь! Казнь!

Принцесса ничего не видела. Её щепкой мотало по бушующему морю и никак не могло прибить к берегу. Сколько же здесь лиеннов? Сотни? Тысячи? Имари понимала, что несколько десятков, но они стояли намертво.

— Рагнар, я здесь! — крикнула она по-эридански. — Рагнар!

Бесполезно. Слишком тихо. Толпа ревела громче. Где-то в ней должна быть брешь. Узкий просвет, чтобы прорваться к мужу. Принцесса грудью бросалась на спины лиеннов, и один из них вдруг обернулся:

— Имари-магжа?

— Дарга!

Мальчишка-охранник, карауливший её перед свадьбой. Не слишком умный, уже запуганный Тиберием и, самое главное, знающий эриданский язык.

— Вам нельзя здесь, — зашипел он, плечами расталкивая вокруг Имари других шахтеров. — Если Великий вождь узнает…

— Мне нужно к нему! Очень срочно! — угрожать ему не хотелось, а в таком шуме уговорить невозможно, поэтому принцесса вцепилась в рукав широкой рубашки и умоляюще заглянула в глаза. — Дарга, прошу тебя, помоги!

Он открыл рот, чтобы ответить, но тут у помоста появились два воина с мешком в руках, и толпа заревела с новой силой.

— Найят на казнь привели, — коротко объяснил Дарга и потянул принцессу за собой. Сапоги скользили по грязи, Имари не успевала толкаться, воину пришлось обнять её и тащить. Они нырнули глубоко в толпу, чтобы выйти из неё у самого помоста. Принцесса увидела, наконец, Рагнара на возвышении, но показалось, так далеко, что не дотянуться.

— Не сейчас, — одернул её молодой воин. — Прошу вас. Нельзя останавливать казнь. Душа Найят уже принадлежит богам. Они прогневаются, если останутся ни с чем.

Имари помнила, за что казнили лиеннку, и не собиралась мешать. Еще бы она собственную убийцу пожалела. Но где же братья? Свитница успела их найти? Воины размотали ткань с лица молодой вдовы. Имари ждала, что она будет кричать и бросаться на мучителей, но Найят молчала. Так обреченно и безропотно, что сердце сжалось. Она уже мертва, Дарга прав.

— Ты хочешь попросить у богов прощения перед смертью? — глухо спросил Рагнар, а Дарга шепотом перевел. — Найят, ты меня слышишь?

Она промолчала. Еще ниже опустила голову и больше не шевелилась. Палачи заставили Найят встать на колени и обступили её так, чтобы не загораживать от толпы. Лиенны охрипнуть не успели, кричали с прежней силой.

— Отвернитесь, Имари-магжа, — попросил Дарга. — Не нужно смотреть.