подняла серп. Один росчерк — и всё закончится. Больно не будет, даю гарантию!

В следующую секунду зеницы близняшек недобро полыхнули полымем, а тела объяли языки первородного огня. От мгновенной прожарки защитили многослойные ауры, но даже в этом случае я почуяла, как трещат волосы на голове и плавятся брови с ресницами.

Встроенный в щиток шлема температурный датчик сошёл с ума, показывая запредельные шестьдесят тысяч градусов. Ровно в десять раз больше, чем на поверхности Солнца. Защита стала проседать, и я не про «Мародёра» — ткань бронекостюма осыпалась пеплом секундой ранее — ауры с трудом держали натиск стихии. По коже пошли волдыри, лопаясь шкварчащим соком, будто мыльные пузыри. Под ногами разлилась лава, а кругом, казалось, горел сам воздух.

Сёстры были не в себе. Нежданно проснувшаяся сила, реагируя на опасность, без остатка подчинила разум девиц. Об этом я и думала, внося Дашу с Глашей в группу риска. Контролировать подобную мощь трудно. Благо у меня имелся рычаг влияния. Вломившись в личные астральные домены, едва не ослепла от сияния крохотных солнц. До конца глушить источники не стала: экстренное отключение убьёт близняшек в мгновение ока. Снизив температуру до приемлемой, равномерно распределила потоки по каналам. Облако раскалённой плазмы уменьшилось троекратно, а затем и вовсе исчезло под кожей сестёр. Время пошло вперёд, и я едва не задохнулась от тончайшей взвеси, забившей дыхательные пути.

Краем глаза взглянув на дев, отметила, что их снаряга, в отличие от моей, осталась совершенно невредимой. Задержав дыхание, не обращая внимания на боль, взялась лихорадочно сдирать остатки брони вместе с пластами обожжённой кожи и оплавленных волос. Закончив, извлекла из хранилища свежую амуницию. Облачившись за пару секунд, выдернула оба меча, готовясь грудью встретить орды паукообразных.

Удар сердца, второй, третий. Пробудившаяся от боли ярость берсерка застила глаза, поэтому не сразу осмыслила, что биться, собственно, не с кем. Куда бы ни падал взор, всюду лежали метровой высоты пепельные сугробы, а стены грота, потрескивая раскалённым гранитом, светились красным. От стальных опор моста не осталось и следа: конструкция не просто расплавилась, она испарилась. С содроганием в сердце заглянула за спины пребывающих в прострации девиц, ожидая увидеть страшную картину братской могилы, но, к счастью, магия крови снесла дружественный удар стихии. По ту сторону сферы, открыв рты от изумления, стояли целые и невредимые товарищи, одна Нова металась по клетке, продолжая бодать рогами непробиваемую структуру. Для них минуло мгновение, а для меня прошла целая жизнь.

Кислород в пещере выгорел полностью. Из тоннелей поступал приток свежего воздуха, но дышать из-за кружащего пепла было невозможно. Система замкнутого цикла функционировала отлично, позволяя немного расслабиться и хорошенько пораздумать о произошедшем.

Первое, на что обратила внимание, — так это на совершенно холодный гранит под ногами. То-то я не обожгла стопы, когда стягивала берцы. Да и стены остывали чересчур быстро. Не прошло и минуты, как температура упала до приемлемой. Что послужило тому причиной, узнала, заскочив в астрал.

Источники сестёр, раскинув сеть каналов, шустро поглощали энергию остаточного тепла, тем самым пополняя запасы. Интересная особенность. В пустыне девкам истощение не грозит. Только вот о магии на ближайший месяц придётся забыть. Проводники-то выдержали хлынувший напор и даже качественно усилились, благодаря изменениям в структуре, а вот ауры обеих представляли из себя решето. Используя права доступа, отключила поглощение, перенаправив ресурсы на реставрацию эфирного полотна. Регенерация управится, но не так быстро, как хотелось бы. Другого способа исцеления я не знала, но то, что содеяла, остановило процесс распада и неминуемой смерти. В остальном отклонений не обнаружила.

Уложив сестёр на пол, влила каждой по два фиала исцеляющего снадобья, добавив чутка хероты. Стимуляция нервных окончаний не повредит. Так и вышло. Спустя пару минут девки, сидя на камнях, чесали макушки, обзирая дело рук своих.

От паучьего воинства не осталось и следа: ни единой туши, даже всратой лапы. Повсюду запустение, пепел и могильная тишь. Судя по всему, первородный огонь вычистил от пакости не только грот, но и штольни. Уверившись, что опасность миновала, выпустила взбешённых соратников на волю.

Дерьма на меня вылили ушат. Бушевали все без исключения, особливо отличились названая дочь и самозваная телохранительница. Растолковывать друзьям, что стряслось, поручила Дарье — сил препираться не было. Кровь не успела заполнить вены. Требовался покой и отдых, иначе свалюсь в обморок при всей честной компании.

Вынув бутылку «Шато Лафит» урожая тысяча семьсот восемьдесят седьмого года, по-гусарски ссекла горлышко клинком. Одним глотком осушив бесценную кислятину, кулём повалилась на едва тёплый камень, показавшийся мне самой мягкой периной на свете.

Глава 16

Веки прикрыла, веки раскрыла. Казалось, между нехитрыми манипуляциями миновало всего несколько секунд, но проекция интегрированного в тактический шлем хронометра отобразила на внутренней поверхности забрала, что проспала я около семи часов.

Оглядевшись по сторонам, заметила, как грубо обтёсанные каменные стены наклонного шурфа двигаются чуть быстрее скорости пешехода. В мозгу пронеслась мысль, что меня спеленали тихой сапой и волочат в логовище недобитые пауки.

Не помню, чтобы давала согласие на роль консервы. Призвав из подпространства вакидзаси, одним движением вскрыла плотный паучий кокон. Ужом выскользнув на неровный пол, перекатилась к стене. В нос ударил резкий запах ваксы, а следом показался армейский ботинок сорок пятого размера. Запрокинув голову, встретилась с заинтересованным взглядом полковника.

— С пробуждением, Ольга Фёдоровна, подымать не стали, уж больно сладко вы спали. — Шорох, ухмыльнувшись, протянул руку.

Окинув взглядом разрезанный вдоль спальник и эвакуационные носилки, пересчитала сгрудившихся рядом товарищей: бойцы в сборе, княжны на месте, только Новы недосчиталась.

На немой вопрос ответил Безобразов:

— Она в разведке, Ольга. У девочки талант или эхолокатор в башке, пещеры чует на ять, тридцать километров за шесть часов прошли