Прохладно. Василиса осмотрелась, и оказалось, что у неё распахнута одежда. Судорожно застегнувшись, спрыгнула с кушетки. Гаврил стоял рядом, но к ней спиной. Кажется, тоже застёгивался.

Василиса шумно прочистила горло. Пожалуй, не стоит на этом акцентировать внимание.

– Где это мы? – как можно непринуждённее спросила Василиса. И тут же обернулась на жуткий скрежещущий звук, от которого скулы свело.

Глава 21. Ключ с живой водой

Коридор темнел пустыми стенами, от которых отражался кошмарный скрежет. Василиса не могла пошевелиться, казалось, звук проникал прямо внутрь, уничтожая мысли холодным страхом. На её запястье сомкнулся холодный браслет, и Василиса живо отдёрнула руку. Но оказалось, это всего лишь Гаврил до неё дотронулся. Пальцы у него, оказывается, заледенели.

– Прости, – просипел Гаврил.

Василиса только мотнула головой, показывая, что всё нормально. Даже хорошо, что он своим прикосновением её слегка встряхнул. В голове немного прояснилось.

И в чистом сознании замаячило – надо валить отсюда, валить как можно скорее.

Василиса встряхнула плечами, ноги слегка подкосились, но она устояла, ухватившись за кушетку. И поняла, что мерзкий скрежет прекратился.

– У тебя ручка есть? – спросила Василиса, силясь убрать ком из горла.

– Что? – сдвинул брови Гаврил.

– Ручка. Карандаш. Маркер. Чем писать желание. – Василиса наконец прокашлялась.

– А, да. – Гаврил стал копаться в карманах. Достал тонкий чёрный маркер.

– Пиши прямо здесь, на стене. И валим отсюда. Плевать на всё.

Гаврил коротко кивнул и приблизился к стене. Поводил маркером и раздражённо затряс рукой. Потом швырнул маркер по коридору, так что тот звонко застучал.

– Не пишет, – злобно сплюнул Гаврил.

Василиса закатила глаза и ткнулась затылком в стену. Почему-то подумалось о том, что её первый раз безусловно только здесь и мог случиться – в самом страшном месте Черноречья – заброшенном санатории, бывшей психушке и монастыре, где монахов расстреливали прямо у стены. Кладбища рядом нет? Нет, но есть гуляющие покойники.

– Тебе смешно? – резко произнёс Гаврил.

Василиса открыла глаза и увидела, что он побледнел почти до синюшности и выглядел разъярённым.

– Просто подумала, что это самое подходящее место для первого раза. – Василиса не смогла удержаться и снова фыркнула от смеха.

Гаврил сжал челюсти, побледнел ещё больше и отвернулся. Так. Понятно.

– У тебя уже не первый, да? – тихо спросила Василиса. – С Зоей, да?

Гаврил так и стоял, отвернувшись. А Василиса чувствовала, что её сейчас понесёт, но уже не могла затормозить.

– Я надеюсь, у вас было до того, как она окаменела, а не после?

Гаврил обернулся так резко, что Василисе на мгновение показалось, что его отведённая рука сейчас вдарит ей по лицу. Василиса вжалась в стену и, судя по звуку, громко вскрикнула. Кулак Гаврила прилетел в бетон рядом с её ухом. От глухого удара Василиса вся сжалась.

Когда открыла глаза, Гаврил стоял к ней спиной, сжав голову руками. Надо было срочно разрядить обстановку. Но из горла выходили только хрипы. Пришлось снова кашлять.

– Может, писать не обязательно, – произнесла Василиса, когда дышать стало легче, и голос пошёл нормально. Правда, отлепиться от стены всё не получалось.

Гаврил наконец опустил руки и покрутил головой, будто разминая шею. Потом тоже прочистил горло. Глядя вниз, стал ходить по коридору, потом присел и что-то поднял с пола.

– Надо ещё раз попробовать, – произнёс Гаврил, снимая колпачок с маркера.

– Да, ты прав. – Василиса кое-как отклеилась от стены и подождала, пока круги перед глазами пропадут. – Только за желания иногда приходится платить.

Василиса сказала об этом, потому что вспомнила собственное желание, оказавшееся на стене «Черноречья», хотя сама она его здесь не писала. Просто загадала на каком-то подобии языческого капища. Так может, и желание Гаврила уже где-то здесь?

Гаврил тем временем зашёл в одну из комнат, расположенных вдоль коридора. Василиса двинулась следом. Гаврил стоял у стены и рассматривал продольные царапины, испещрившие всю комнату. Присмотревшись, Василиса поняла, что это и были строчки с пожеланиями посетителей санатория.

– Сосед пролил нас три раза, – медленно прочитала Василиса фразу, написанную почти каллиграфическим почерком. – И ни разу не заплатил за это. Хочу, чтобы заплатил. Тварь отнимает последнее. Пусть подавится.

Гаврил читал просьбы молча.

– И за этим люди приезжают сюда? – недоверчиво спросила Василиса. А потом поняла, что для того чтобы озвучить просьбу, тащиться в санаторий совсем не обязательно. С ней самой ведь получилось именно так. Просто некоторые желания имеют свойство не рассыпаться в песок, а материализоваться. Пусть и на стене разрушенного санатория. Интересно, кто их здесь читает.

Гаврил подышал на маркер и попробовал поводить им по стене. Кажется, получилось, потому что он стал что-то сосредоточенно писать. А Василиса ходила вдоль стен и читала просьбы о возмездии для нерадивых чиновников, мерзких соседей, клеветников, любителей распускать языки и руки, водителей-хамов и просто персонажей, которые считали нормальным обижать тех, кто слабее.

– Да, каких гадостей только люди не творят,