норовила сбросить Василису, едва перебирающую ногами. Гаврил прижал её к себе, и идти стало полегче. Хорошо бы от него отлепиться, да Василиса вряд ли смогла бы сейчас сама нормально передвигаться.

– Автобус сможешь вызвать? – спросил Гаврил, придерживая Василису.

Это вряд ли. Слишком устала. Но сюда вообще никакой транспорт больше не ходит. Разве что плот перевозчика Васи. Но он слишком дорого берёт за проезд, а пешком они будут топать дня два.

Так что Василиса прикрыла глаза. Даже не представила автобус, а едва подумала о нём.

– Ух ты, – восхищённо произнёс Гаврил. – У тебя круто получается.

Василиса разлепила веки и сощурилась от яркого света в салоне. Гаврил, придерживая Василису за бока, помог подняться внутрь, где она сразу плюхнулась на жёсткое кресло. Двери захлопнулись, автобус покатил по ночной дороге Черноречья.

Гаврил постоял, держась за поручень. Потом сел на кресло напротив Василисы. И недоумённо сдвинул брови:

– Ты постриглась? Когда?

Услышав этот вопрос, Василиса мигом почувствовала, как всё внутри сжалось, а по щекам потекли слёзы. Всхлипывая, он отвернулась к окну, за которым мелькали ночные поля и деревни. Закусила кулак, чтобы не реветь в голос. Прокушенная ладонь, кстати, уже полностью зажила, даже шрамов не осталось.

– Эй, ты что, – полушёпотом произнёс Гаврил. Он встал, подошёл ближе и погладил Василису по плечу. – Что случилось-то?

Василиса только сильнее закусила кулак. Сдержать рыдания не получалось. Гаврил обнял её за плечи, стоя рядом.

– Ничего, мы сейчас приедем, вернём Зою, и всё будет хорошо, – мягко говорил Гаврил, гладя её по голове и плечам.

Упоминание Зои вызвало отголосок негодования, который тут же испарился. Жизнь развернулась так круто, что для злости на Зою не осталось сил. И смысла в этом больше не было. Ни в чём смысла больше не было. Всё будет хорошо? У тебя – возможно. А вот у Василисы уже нет.

Она дёрнула плечом, чтобы скинуть его руку. Не получилось, и тогда Василиса резко его оттолкнула. Теперь у них уже точно ничего не сложится. Так зачем себя ещё больше расстраивать.

Гаврил хотел что-то сказать, но Василиса жёстко и чётко произнесла:

– Отойди. И больше никогда меня не трогай.

Гаврил секунду постоял рядом, потом вернулся на кресло напротив Василисы. Так, молча, они доехали до перекрёстка за старой церковью Покрова.

– Наверное, надо прямо сейчас зайти к Зое, – тихо сказал Гаврил, когда призрачный автобус их высадил и укатил. – А то футболка высохнет.

Василиса только коротко кивнула. На слова не осталось ни сил, ни нервов. Они шли по тихой ночной июльской улице. В домах уже зажглись тёплые огни, и семьи собирались за ужином или перед телевизорами. От мысли о том, что у кого-то нет таких проблем, как у неё, Василисе опять хотелось плакать. Подумать только – ни беготни за привидениями, ни жутких заброшенных санаториев, ни тёмных перевозчиков, ни гуляющих скелетов. Красота. О которой Василисе теперь можно даже не мечтать.

В доме Ядвиги Мстиславовны тоже горели огоньки. Гаврил вошёл на участок первым, сразу поднялся на крыльцо, постучал и тут же скрылся за дверью. Василиса медлила – ей не хотелось подробно всё пересказывать бабуле Зои, а уж тем более её мамаше. Она вообще пришла только для того, чтобы забрать футболку.

Из дома доносились голоса и торопливые шаги. Наверное, это Ядвига Мстиславовна и Фаврелия повели Гаврила в Зоину спальню. Василиса вдруг вспомнила про ключ, который обещала себе обязательно вернуть. Чего теперь стоят её обещания. С другой стороны, красть неприлично.

Так что Василиса тоже поднялась на крыльцо и вошла в дом. Повернула к Зоиной спальне. Все столпились у кровати с балдахином и вполголоса переговаривались, решая, нужно ли получше намочить футболку, или можно положить её Зое на лицо прямо так – ведь вода ещё не высохла, а воздух, по сути, та же вода, только испарившаяся.

Василиса бочком дошла до комода. Как бы незаметно засунуть ключ в ящик. Но в этот момент раздался резкий вдох, Фаврелия радостно вскрикнула и даже захлопала в ладоши. Ядвига Мстиславовна что-то громко произнесла и стала креститься, счастливо улыбаясь. Повернулась в сторону Василисы, моргнула, и её рука замерла у правого плеча.

Даже без слов Василиса поняла, что бабка догадалась, куда и почему исчезла коса. Ядвига Мстиславовна так и стояла, замерев и побледнев, пока Гаврил и Фаврелия наперебой прыгали вокруг Зои, поправляя ей подушку. Потом Фаврелия убежала и вернулась со стаканом воды. Ядвига Мстиславовна тем временем немного пришла в себя. Выдавила улыбку.

Василиса просто положила старый ключ, что случайно тогда унесла в кармане, на кружевную салфетку на комоде.

– Это что там? – громко спросила Фаврелия, неудачно повернувшаяся к Василисе в этот момент. Через секунду Фаврелия тоже рассмотрела новую стрижку Василисы и сильно побледнела, даже села на Зоину кровать, будто ноги подогнулись.

– А о чём речь? – всё ещё улыбаясь, спросил Гаврил сразу у всех.

Фаврелия повернулась к нему с пустым лицом, будто вообще не поняла, о чём он говорил. Бабуля сдвинула брови, делая вид, что пытается что-то припомнить. Василиса решила спасти положение:

– А откуда у вас этот ключ? – И она указала на комод.

– Что? – глупо спросила Фаврелия.

– От старого амбарного замка, – нашлась Ядвига Мстиславовна. – Он, правда, давно сломался, мы его выбросили. А что?

– Просто интересно, –