– Он мог орудовать тихо, – предположил Альвар, – переходя из одного дома в другой.

– Хм, может, и так. Вполне возможно, что всё случилось ближе к вечеру, поэтому на улицах так мало убитых. Все в это время собираются дома. Но неужели никто даже не подумал кричать? Например, женщины. У них голос звонкий, слышно далеко.

– Значит, будем держать в голове вариант, что столкнуться нам придётся не с одним дагом, – подвёл итог Альвар. – Выяснить сейчас, один он был или нет, у нас возможности нет.

– Если только опираться на способ убийства, – предположил я и, заметив вопросительный и заинтересованный взгляд Альвара, продолжил: – Например, у девушки в том доме повреждено горло. И у всех в том доме характер ран схожий. А вот владельцы этого дома погибли совершенно от другого. Я насчитал около пяти разных способов убийства. Хотя вполне возможно, что он просто хотел ввести нас этим в заблуждение. Или развлекался так.

– Отлично, уже хоть что-то, – кивнул Альвар, принимая во внимание мои слова. – Надо похоронить всех. Долго возиться не станем. Тут неподалёку овраг, отнесём тела туда и засыплем. Скотину просто немного оттащим в лес.

Стоило ему договорить, как отовсюду начали появляться морохи с воинами. Они буквально выныривали из леса, рассыпаясь по деревне.

Хоронить жителей пришлось долго. Пока дотащили, пока закопали, пока скотину из домов повытаскивали. С всякими козами проблем не было, а вот коровы доставили неудобства.

Закончив, в полном молчании вернулись в свой лагерь. Когда я ходил за хворостом, снова видел Катарэю. Говорить с ней не хотел, но потом решил кое-что уточнить.

Из её слов следовало, что всё в иерархии теней не так просто, как может показаться. Для начала тени действительно могут сбиваться в стаи, чтобы охотиться более успешно. И к тому, кто сильнее, они могут прибиваться по той же причине. Но их в этих стаях ничто не удерживает. Тень может прийти и так же спокойно уйти. Никто её держать не станет.

А вот если человека убил даг, то есть одержимый тенью, то всё становится на порядок сложнее. Стоит начать с того, что убитый, конечно же, оставит последнее дыхание, которое и само станет тенью. Но не простой. Она будет ненавидеть дага, но в то же время считать его своим создателем.

– Это очень сложно объяснить, – вздохнула Катарэя. – С одной стороны, тень будет желать смерти дагу. А с другой стороны, будет всячески защищать его как своего создателя. Это только кажется, что подобное сведёт тень с ума, но не стоит забывать, что подобные тени и так уже безумны, а потому подобные противоречивые чувства для них вполне нормальны и естественны.

Больше о чём-либо с ней говорить я не стал. Обещать, что отпущу дага, мне не хотелось. Не после того, что я сегодня видел. Кажется, Катарэя и сама понимала, так как вид у неё был понурый. И мне казалось, что на этот раз она не играла.

Если Катарэя сказала правду, значит, наш маньячный даг решил сотворить себе небольшую, преданную ему до зубов армию. Вопрос: зачем ему это понадобилось?

И что-то подсказывало, что ответ мне совершенно не понравится.

В следующей деревне я ожидал увидеть похожую картину, но всё оказалось совсем не так: она оказалась вполне обитаема. Никто нас особо не встречал, но это и неудивительно, ведь когда мы приблизились, был уже вечер, да и дождь, порядком надоевший, всё ещё шёл.

Правда, нам навстречу вышел закутанный в плащ мужчина, как я подозреваю, староста. Я не слышал, о чём они с одним из морохов разговаривали, да и меня это мало волновало. Сомневаюсь, что он просит пустить нас переночевать. Возможно, спрашивает о чём-нибудь необычном, происходящем где-нибудь поблизости.

– Есть хочу, – признался я Ледару.

Вместо того, чтобы говорить мне, что в обед я сжевал прямо на ходу целую половину лепёшки, Ледар вытащил вторую половину и протянул мне. Эти лепёшки мы взяли ещё в столице, так что были они чёрствыми и малоаппетитными, а некоторые даже умудрились заплесневеть, хотя Ледар берёг их как зеницу ока, тщательно заворачивая и оберегая от влаги.

– Я слышал, что пострадало несколько деревень, – пробормотал я, тщательно пережёвывая серый комок запечённого теста. – Разве после той деревни, в которой мы недавно были, даг не должен был наткнуться на эту?

– Может, обошёл её как-нибудь, – предположил Ледар.

– Не заметил, – хмыкнул я. – Кажись, мне мало этой лепёшки.

Закинув в рот последний кусок, я тщательно его прожевал, оглядываясь по сторонам. Чем дольше мы стояли посередине деревни, тем больше народу выглядывало из дверей.

Вскоре мы продолжили движение. Как обычно, недалеко от деревни нашлась удобная для ночёвки поляна. Подозреваю, что их делали специально для путников.

Только когда мы собирали очередное укрытие, я обратил внимание на то, что мой голод прошёл. Нахмурился. Мне казалось, что одной половиной лепёшки я не наелся. В душу закрались подозрения. Неужели мой голод, который я ощутил в деревне, совсем не физическая потребность?

Вздохнул. А ведь мне казалось, что я изучил это своё состояние до малейших подробностей, запомнил и был уверен, что смогу сразу отличить его от обычного желания поесть. Думаю, спутать я могу по двум причинам: либо безумная тень далековато, либо в тени или даге очень и очень мало хаоса. Например, рядом с Катарэей голод я ощущал, но столь слабо, что мог не обращать на это внимания. Она могла пролететь у меня за спиной, и я ощутил бы это, но мог сразу не среагировать. В принципе, мой желудок действует как святой знак.

На последней мысли я хмыкнул, так как сравнение показалось забавным. Святой желудок! Правда, в случае с тенями и дагами я не уверен, что чувство голода появляется именно в животе.

И всё-таки, как бы проверить? Поделился своими мыслями с Ледаром. Кроме этого пояснил, почему именно святые знаки могут не реагировать на подобные тени. Тот не стал отмахиваться.

– Не поверят, – сказал он тихо. – Святые знаки никак не отреагировали, а значит, теней нет. Ты понимаешь, что это может означать?

– Что любой человек на самом деле может оказаться дагом, а морохи этого не поймут, – кивнул я. – В стране может начаться паника.

– Да и как доказать? Если человек ведёт себя как обычно, то у морохов нет никакого права обвинять его и убивать. – Ледар хмуро обвёл взглядом стоянку.

– Верно, – согласился я. – Так под шумок можно всех неугодных обвинить в том, что они на самом деле даги.

– Кому-нибудь такое точно придёт в голову. – Ледар нахмурился ещё сильнее. – Морохи не святые, их всегда можно купить, как и большинство людей. Если сейчас их сдерживает то, что тень всегда определяется святым знаком, то в ином случае станет достаточно только одного слова.

– Может, сами глянем? – спросил я, выглядывая на улицу. Там уже стемнело.

– И что мы будем делать? Просто убить нельзя. Для всех остальных это будет выглядеть как простое убийство невинного жителя. А морохи ещё и подтвердят, что никаких теней здесь не было. Нас разорвут сами деревенские.