Вторым секретным указом был награжден высокопоставленный чиновник. За что его удостоили столь высокой награды, он и сам не знал, но предполагал, что это стало своего рода авансом, и в самое ближайшее время ему будет сделано предложение, на которое он не сможет ответить «нет». Потому чиновник открыто носить награду стеснялся. Точнее, не стеснялся, а просто хотел избежать кривотолков, насмешек и провокационных вопросов. Излишнее внимание окружающих к собственной персоне могло повредить в дальнейших политических «раскладах».

Вот так и получилось, что только третий указ имел отношение к человеку, действительно достойному награды. И ничего удивительного в этом нет. В жизни всегда так – высокое и ничтожное идут рядом, рука об руку.

Впрочем, пенсионер об этих гримасах судьбы не задумывался. Он о них даже и не знал. Он вообще многого не знал. Ему не было известно, что добытые им с риском для жизни данные не нашли достойного применения в обновленной реформируемой России. Больше того – они были сознательно упрятаны под сукно еще одним «вершителем судеб», «политическим и государственным деятелем», удостоившимся звания Героя некогда великой страны гораздо раньше. Чиновник давно уже планировал переезд на ПМЖ за океан. Только пока что откладывал – в этой стране, которую он не считал своей родиной, еще оставалось что украсть… Так что, желая продемонстрировать лояльность перед будущими согражданами, чинуша прибрал к рукам и припрятал с таким трудом полученные разведкой сведения, после чего раболепно сообщил американцам, что повода для беспокойства у них нет, что все – о’кей!

Однако американцы… Ох, не зря же Задорнов называет их тупыми! Так вот, «штатники» в такую бескорыстную «доброжелательность» просто не поверили. Конечно, у них там и мафия, и коррупция, и отвязные негры по улицам обдолбанные в хламину бродят… Но ТАКОЕ вот пренебрежение – даже враждебность – по отношению к собственной стране у них просто в голове не укладывалась. Не могло такого быть. И американцы только посмеялись, посчитав происходящее за ход русской разведки, сочли его наивным, нелепым и даже забавно-простодушным, свидетельством полной и окончательной деградации российских спецслужб.

Прав был Задорнов! Ох как прав!

Перспективная военная разработка была заморожена. Зачем вкладывать деньги в то, что уже не является больше секретом?.. И это – пусть совсем немного! – изменило направление векторов приложения сил в мировой политике в пользу изнасилованной и ограбленной, но пока еще живой России.

Так что покой пожилого человека в Подмосковье был заслуженным. Он в полной мере отдал свой долг Отечеству.

В военной прокуратуре Северо-Кавказского военного округа царили суета и смятение. Причина для того была самая уважительная – к ним прибыл ревизор. Не инкогнито и не из Петербурга. Из Москвы. Целый полковник с самыми широкими полномочиями.

«Полкан» занял выделенный ему кабинет и сразу же затребовал на проверку… нет, не дела. Дело. Уголовное. Одно-единственное и давно приостановленное в связи с розыском скрывшегося обвиняемого. Несколько часов читал его, после чего затребовал пред свои светлые очи следователя, в чьем производстве это дело находилось.

Старший следователь, подполковник юстиции, знал, что дело это, что называется, «гнилое». И вел он расследование не с самого начала – тот, кто это дело возбуждал и расследовал, а также принял по нему ряд странных и ничем не объяснимых решений, погиб. Был расстрелян на улице из автомата. И вот теперь его коллега должен был получать не за свое. А что придется получать, сомнений не было. Иначе на фига, спрашивается, целому полковнику мчаться из столицы в Ростов?

Подполковник навытяжку стоял перед столом, а московский гастролер сидя мрачно смотрел на него. Потом взял толстый том, встряхнул его и сурово спросил:

– Что это?

– Видите ли, в чем дело, – пустился в объяснения следователь. – Подполковник Егоров – тот, кто это дело расследовал на первоначальном этапе, – погиб…

– Я это и без тебя знаю! – грубо оборвал его москвич. И опять встряхнул дело, как шкодливого кота. – Я тебя русским языком спрашиваю – что это?!

– Уголовное дело, – ответил следователь. Он не понимал, чего от него добивается этот столичный хлыщ?

– Дело, значит… – «полкан» начинал медленно багроветь. Так, как это умеют только полковники Российской армии перед тем, как приступить к долгому и добросовестному разносу подчиненных. – У тебя какое образование?

– Высшее… – растерянно ответил следователь.

– А что ты оканчивал? – еще один странный вопрос…

– Юридический факультет университета…

– А я думал, заборостроительное ПТУ! – Полковник медленно, но уверенно переходил на крик. – Человек, имеющий высшее юридическое образование, не может выдавать вот эту туфту!.. – Тут он опять встряхнул томом. – …За уголовное дело!

– Я не понимаю, товарищ полковник! – следователь тоже начинал заводиться. В конце концов, он не мальчишка какой-нибудь зеленый, а опытный следователь. И выслуги у него уже вполне достаточно для того, чтобы отправить этого барбоса по всем известному адресу да уволиться в запас.

– Чего ты не понимаешь?! – продолжал яриться полковник.

– Я же пытаюсь объяснить, что решение об этапировании арестованного принимал подполковник Егоров. Когда разобрались, где находится обвиняемый, он уже совершил побег из-под стражи…

– Почему он совершил побег? – Точно, день вопросов и ответов. Странных вопросов и не менее странных ответов…

– Не могу знать, товарищ полковник, – рявкнул следователь. – Наверное, по воле заскучал.

– Почему он вообще оказался под стражей?! Почему ему было предъявлено обвинение?! – Теперь уже следователь вообще ничего не понимал. А «полкан», закатив глаза, понес уже вообще что-то непонятное: – Эти ребята под пули идут, на амбразуры ложатся! На таких, как этот, вся наша армия еще держится! А такие, как ты, их за это прессуют по полной программе! Да вы!.. Хуже предателей!

– Позвольте, товарищ полковник… – Несправедливое обвинение разозлило следователя уже всерьез. – Я прекрасно помню, как вы тогда приезжали. Лично вы! И лично вы требовали это дело возбудить и довести до суда! Вы тогда говорили…

– А вы вот взяли и послушали! У вас что, своей головы на плечах нет? Мало ли кто чего скажет? Вы юрист или где?! Я, знаете ли, тоже ошибаться могу! И вообще, вместо того чтобы умничать здесь… – Полковник пробежался глазами по фигуре стоящего напротив, зацепился взглядом за туфли, покрытые легким слоем коридорной пыли, и продолжил в лучших армейских традициях: – Лучше бы обувь почистили! А то ходите, как басмач какой-то. Из банды курбаши Мадамин-бека…

В этой фазе беседы следователь полностью и окончательно выпал в осадок. Он никак не мог взять в толк, какое отношение имеет уголовное дело к его ботинкам и при чем тут не к ночи помянутый курбаши?..