Чупакабра!

Одно название чего стоит!

Хотя, как утверждала рекомендованная Ириной книга «Загадочные и таинственные места планеты Земля», в переводе с испанского это означало всего-то «сосущий коз». Некоторые авторы переводили это название немного неточно, но, как им казалось, более устрашающе – «козий вампир». Хотя, по мнению Камохина, это название тоже было не фонтан. Уж лучше пускай остается как есть – чупакабра! Было в этом названии что-то забавное, но при этом еще и нечто макабрическое. Воображение так и рисует эдакого Чебурашку, восставшего из Ада. С обрезанными ушами, с обритой наголо головой, истыканной гвоздями. Представив себе такое, Камохин невольно усмехнулся. А как вам такая Чебукабра?

Впервые разговоры о чупакабре начались в пятидесятых годах прошлого века, когда близ Пуэрто-Рико обнаружили с десяток мертвых коз, у которых якобы кто-то высосал всю кровь. Случайно зародившийся мем-вирус оказался настолько устойчивым и живучим, что к концу века чупакабра успешно обжила всю Южную Америку и даже, переплыв Панамский канал, объявилась в Северной. А в начале нового века эта хитрая и неуловимая тварь добралась аж до Украины! Не единожды появлялись сообщения о поимке чупакабры. Но всякий раз это оказывался то старый лысый койот, то одичавшая собака, то еще что-нибудь вполне заурядное вроде лисы. Но при этом легенда оставалась жива. И вести о новых атаках чупакабры никогда не заставляли себя долго ждать.

Листая книгу, Камохин ни на секунду не забывал о том, что он вовсе не на пикнике с приятелями, а в ночном дозоре, можно сказать, на вражеской территории. Где опасность повсюду. Да сельва и сама поминутно напоминала о себе. Здесь не было пугающей, гнетущей, обволакивающей, как кокон, тишины, в которую с наступлением ночи погружаются леса по другую сторону океана. Если там лишь время от времени в ночи раздавались звуки – то едва слышно хрустела надломленная ветка, то ветер тихо шуршал в листве, то приглушенно, едва слышно хлопали крылья ночного летуна, что, надо сказать, лишь добавляло готической мрачности и тревоги, то здесь лес как будто ни на секунду не засыпал, продолжая жить своей, теперь уже невидимой жизнью. То громко вскрикивали обезьяны, то начинали сварливо ругаться птицы, то кто-то громко перекликался странными, почти человеческими голосами, зовя друг друга издалека, будто заблудившись, то вдруг кто-то с шумом и треском начинал продираться сквозь подлесок. Все это, как ни странно, не столько пугало, сколько, наоборот, успокаивало. Потому что это были обычные звуки ночной сельвы. Вот если бы поблизости появилось нечто действительно опасное, все бы моментально затаились. И наступила бы тишина.

Впервые Камохин схватился за автомат, когда услышал странный звук, как будто у него над головой резко смяли лист бумаги. Или раздавили яичную скорлупу. Стрелок вскинул голову и посмотрел вверх. На миг ему даже показалось, что он заметил взмах темных крыльев. Но черное на черном – это очень уж неопределенно. К тому же если даже кто-то пролетел у него над головой, то это вовсе не обязательно должен быть зонтичник. А по заверениям Орсона, никакие другие летучие хищники, представляющие опасность для человека, в джунглях Гватемалы не водятся. Если, конечно, это была Гватемала. Камохин постоянно заставлял себя это повторять. Чтобы совсем уж не расслабиться и не потерять бдительность, пойдя на поводу у англичанина. Тот ведь мог и ошибаться.

Но не прошло и пяти минут, как Камохин вновь услыхал тот же самый звук. На этот раз он вскочил на ноги, включил фонарь и направил его вверх.

Пикировавший на него зонтичник резко изменил направление и ушел во тьму.

Судя по тому, что успел увидеть стрелок, размеры ночного зонтичника значительно превосходили тех, что видели они, идя по лесу днем.

Камохин схватил охапку хвороста и кинул его в костер. Сверху положил несколько больших поленьев. Огонь сразу же взметнулся вверх, раздвинув на несколько метров стены мрака.

Камохин посмотрел на блестящий тент, по которому бегали рыжие, красные и оранжевые отблески огня. Недолго поколебавшись, он все же решил, что пока еще нет оснований будить уставших спутников. То, что пара зонтичников пролетели у него над головой, еще не означало, что они собирались его атаковать.

И тут новая тварь, черным комком вынырнув из мрака, раскинула крылья прямо у него над головой и резко пошла на снижение. В свете костра Камохин отчетливо увидел фиолетовую пасть на месте вымяобразного выроста в центре зонта, оторочивающие ее мерзко извивающиеся мясистые хоботки и четыре длинных острых крюка для захвата добычи. Квестер поднял ствол автомата вверх и, не целясь, дал длинную очередь, затем плашмя упал на землю, тут же перевернулся на спину и снова выставил автомат перед собой, целясь в хищную тварь. Но зонтичник уже растворился в темноте.

– Что?..

Выкатившись из-под тента, Брейгель уже поднимался на ноги с автоматом в руках.

– Ложись! – махнул ему рукой Камохин.

Не задавая лишних вопросов, фламандец плашмя упал на землю.

Прямо над ним, едва не цепляя краями крыльев землю, скользнул огромный зонтичник.

– Сколько их?

– Не знаю.

Еще одна черная тень пролетела примерно в метре над костром.

– Они не видят то, что не возвышается над землей, – мысленно произнес Орсон. – Или не реагируют на то, что лежит, плотно прижавшись к земле, потому что все равно не могут схватить.

– Почему не могут?

– Крылья цепляются за землю. – Отталкиваясь пятками, биолог на спине выполз из-под тента. – У этих тварей, по всей видимости, устоявшаяся система охоты. Зонтичник внезапно нападает на жертву сверху, хватает за голову, дезориентирует, сворачивает шею и утаскивает в свое логово.

– На дерево?

– Возможно.

Орсон приложил к лицу полумаску прибора ночного видения.

– Ого!

– Что там?

– Над нами целая стая зонтичников!

– Сколько?

– И не сосчитать!

Сразу три зонтичника, свернувшись в черные комья, упали вниз. Два из них пикировали на костер, третий – на растянутый блестящий тент. Немного не долетев до огня, две твари раскинули свои черные крылья и на вираже ушли во тьму. Третья падала так долго, что когда она взмахнул крыльями, чтобы снова набрать высоту, края их ударили по тенту, заставив все еще прячущегося под ним Осипова раскинуть руки-ноги и вжаться в землю, превратившись в подобие морской звезды. Оставаясь лежать на спине, Камохин поднял автомат на вытянутых руках и дал длинную очередь вслед возносящемуся вверх зонтичнику.

– Я подстрелил его!

– И что?

– Он должен был упасть!

– С чего бы?

– Док, у меня в руках автомат, а не игрушка!

Камохин выдернул из автомата пустой магазин и заменил его новым.

– Вот, все вы так, – саркастически усмехнулся О рсон.