я думаю, что возненавидел его еще больше, когда он умер. Снова бросил меня, теперь уже навсегда, так и не дав мне возможности все исправить.

Мне захотелось потянуться к Райану и сжать его руку. Мне было нелегко сидеть и слушать исповедь его дяди. Я даже представить себе не могла, какую боль это должно было причинить Райану.

— Мне действительно жаль, что мы делаем это только сейчас. Преломляем хлеб вместе. — Он говорил искренне, но поверит ли ему Райан? — Энтони был единственным, кто за все эти годы старался навещать меня здесь, но причиной всегда были деньги. — Разочарование в его тоне соответствовало грустному взгляду его глаз.

Эти слова привлекли внимание Райана. Он снова посмотрел на дядю, глаза прищурились, челюсть сжалась. Я провела ладонями по шали, наброшенной на мои плечи, от того, что этот разговор вызвал мурашки по коже, и от того, в каком направлении он, кажется, собирался развиваться.

— Энтони предложил жениться ради наследства, хотя знал, что технически это твои деньги, — сказал Маурицио, и у меня сжался живот. Я могла смириться с этой новостью, но меня беспокоило, как это воспримет Райан.

— Он сделал мне предложение, чтобы попытаться получить десять миллионов долларов? — спросила я, опередив Маурицио. Когда я взглянула на Райана, его челюсть была напряжена до предела, и я почти ожидала, что ручки кресла, за которые он держался, разлетятся в щепки.

— Я не понимал, зачем хоккеисту нужны деньги, но он сказал, что не все профессионалы зарабатывают кучу денег. И поскольку ты постоянно отказывался, а я знал, что Лаура всегда беспокоилась о будущем Энтони после хоккея, я согласился.

— Этот … сын… — Райан оттолкнулся от стола, вероятно, опустив слово «сука», поскольку технически это относилось бы к его матери, а не потому, что он просто был слишком зол, чтобы произнести это. — Так вот почему Энтони так разозлился на меня после того, как я уличил его в измене и потребовал признаться? — Райан встал с такой силой, что тяжелый стул покачнулся и упал назад. — Вот почему он злился на меня? Потому что он потерял деньги? — он оттолкнулся от стола и обогнул упавший стул.

— Я не думал, что ты об этом знаешь, и, похоже, я был прав. — Маурицио произнес несколько слов на непонятном мне итальянском языке, а я поспешила к Райану.

Стоя позади него, я обхватила его мускулистые руки, надеясь, что мое присутствие и прикосновение успокоят его.

— Когда он спросил меня, сможет ли он получить деньги, если женится на ком-то другом, — начал Маурицио, подняв ладони к небу, — я уже передумал. Сказал ему, что ты единственный, кто может получить доступ к ним, и чтобы он больше никогда не беспокоил меня по поводу денег.

Я попросила Райана повернуться ко мне лицом, но он не сдвинулся с места. Я знала, что теперь он еще больше сомневается в текущей ситуации с Энтони и в том, насколько все это правда.

— Теперь ты понимаешь мои опасения, когда позвонил мне и попросил денег. Я должен был убедиться, что ты серьезен. Я боялся, что твой брат подговорил тебя на это, ведь ты впервые в жизни обратился ко мне за помощью. — Ножки его кресла заскрипели по брусчатке, когда Маурицио встал и повернулся к нам лицом. — Глядя на вас двоих вместе, можно уверенно сказать, что в вашей любви нет ничего фальшивого. Это очевидно.

Райан опустил руки и повернулся в сторону, заставив меня отпустить его.

— Я знаю, что это может быть неуместным в свете новостей, но если ты хочешь сделать то, ради чего приехал сюда, то я предлагаю тебе приступить. Мне, правда, завтра рано утром нужно успеть на самолет. Но, возможно, вы сможете вернуться и навестить меня еще раз? Или я могу приехать к вам? У нас есть время, чтобы наверстать упущенное, если ты, конечно, не против.

Я отступила от Райана, натолкнувшись на стол, пытаясь осознать, как быстро все происходит.

Моя шаль упала на пол, и я нервно встряхнула руками, ожидая, когда Райан повернется ко мне лицом, и не зная, что он собирается делать в свете этой новой информации.

Он имел полное право злиться и ненавидеть Энтони за то, что тот использовал меня, чтобы получить деньги, а теперь поставил Райана в то же самое положение, чтобы снова использовать меня для получения денег.

Я также знала, что Райан не станет рисковать и признавать то, что Энтони лжет. Он все еще был его братом, и, если бы существовал хотя бы маленький шанс, что Энтони нужна помощь, он бы помог.

Он не мог провести остаток жизни в сожалениях, как Маурицио, и я не позволила бы ему этого сделать.

Я потянулась к руке Райана и легонько потянула.

— Ты хочешь меня о чем-то спросить? — прошептала я, напоминая ему о том, что он должен сделать, и давая понять, что я не возражаю.

Маурицио был прав. В нас не было ничего фальшивого. Энтони был единственной фальшивкой в моей жизни. Ни в нем, ни в наших отношениях не было ничего настоящего. И я ненавидела себя только за то, что позволила себе оказаться в таком положении.

Но я была человеком и могла ошибаться. Я не позволю этому чувству вины помешать мне быть с мужчиной, с которым я должна была быть с самого начала.

Райан медленно повернулся, и я отпустила его руку. На короткое мгновение он посмотрел на своего дядю, его челюсть сжалась, а затем он сфокусировался на мне.

Его взгляд опустел, когда он сунул руки в карман брюк, вероятно, в поисках самодельного кольца, которое я сделала из своей сережки-обруча.

Глубоко вздохнув, он потянулся к моей руке и переплел наши пальцы. Когда он медленно опустился на одно колено, я увидела, как его злость на брата отошла на второй план, и он стал героем, которым всегда был и, как я знала, всегда будет.

Держа кольцо в другой руке, он поднял его, и наши глаза встретились. Его дыхание участилось, пока он спокойно изучал меня, и я поднесла руку к груди, мое сердце бешено колотилось, несмотря на то что знала, что все это обман.

Как только он закрыл глаза и покачал головой, я поняла, что предложения не последует.

— Мне очень жаль. Я не сделаю того, что он сделал с тобой. Я не могу, — прохрипел он, смежив веки. — Я найду другой способ спасти его, если он действительно в этом нуждается. Даже если он этого не заслуживает.

— Встань, сынок, —