Уловив настроение Саная, химера Шерилл зашипела, при этом Жагира стоял не шелохнувшись, а Муся-Пуся вновь принялась трепать трубку старого противогаза.

Шерилл попятилась назад и вполне человеческим языком сказала, точнее, прошипела:

– Тебя х-хотят убить.

– Это не новость, – спокойно ответил Санай. – Я уже целые сутки только тем и занят, что лишаю жизни тех, кто желает прикончить меня.

– Это правда, – добавила к сказанному химера.

Ее муж Жагира уже потерял интерес к людям. Он вышел на просторную площадку, свободную от мусора и ржавеющей техники. Шерилл направилась вслед за удаляющимся самцом, попутно рыкнула на беспечную малышку, наконец-то разорвавшую противогаз на куски.

Химеры удалялись величественно и степенно. Чувствовалось, что конкурентов и врагов на территории Зоны у них нет. Было интересно наблюдать за поведением этих новых, но разумных животных, которые в результате катастрофы 2006 года обрели свой ни с чем не сравнимый уродливый ареал, жуткую среду обитания, где они заняли главенствующее место в пищевой цепочке аномальной фауны.

Через миг троица мутантов растворилась в мутной дождливой дымке, а сталкеры стояли, молчаливо смотрели туда, где только что исчезли химеры. Они не верили, что остались живы и даже пообщались немного, если можно так выразиться.

– Ты слышал звон? – нарушил молчание Санай. – Нет? Это мое очко от страха выпало и покатилось по дороге.

– А у тебя случайно нет запасных штанов? – вопросом на вопрос ответил Сарацин, заметил иронично-удивленный взгляд напарника и с поспешностью добавил: – Да шучу я, шучу! Просто мне довелось пережить несколько удивительных и страшных мгновений. Когда я с этим Жагирой нос к носу стоял, шибко страшно было.

Плут ничему не удивлялся и спокойно заметил:

– Я с этими кисками возле «Вектора» уже встречался. Они тогда мной побрезговали, а может, за своего признали. Они любят свежее мясо людей без примесей.

Напарники переглянулись.

– А без примесей – это как? – Санай нахмурился.

– Чтобы не мутанты, не алкоголики, – принялся объяснять Плут. – Им особенно нравятся ученые, умники всякие. Если попадется на обед лаборантка, так это вообще деликатес. Молодыми солдатами и сталкерами тоже не брезгуют. В них алкоголя еще мало, а то и вообще нет. Мяско нежное обожают. – Плут заметил интерес в глазах друзей и продолжил: – Химеры любят убивать и без веской причины. Например, ради охоты или соревнуясь между собой, вот, собственно…

Сарацин слушал его с выражением жесточайшего разочарования, не выдержал и заявил:

– Ты все так подробно описал и разложил по полочкам, что у нас с братом создалось определенное впечатление. Кажется, ты и сам был не прочь отведать нежного мяска.

Плут замахал руками:

– Что ты, что ты! Если бы я начал охотиться на людей, то возврата бы не было. Просто я побывал в шкуре излома, поэтому теперь очень ярко все представляю и понимаю. Я просто знаю, что любят химеры, а что – нет. Не надо меня подозревать, я сопротивлялся очень долго. Даже ПДА в своей берлоге сохранил. Все в человеческий облик мечтал вернуться.

Призрак Петров, до этого молчавший, заговорил:

– Да не лезьте вы к Егору! Он хороший и ни в чем не виноват! Просто хотел выжить. Я вижу его насквозь. Еще неизвестно, как вели бы себя вы на его месте. От этого никто не застрахован.

Санай с кривой улыбочкой на грязном, небритом лице повернулся к призраку и довольно жестко проговорил:

– Витенька, мы тут тебя по всей Рассохе ищем, беспокоимся, значит, а ты, оказывается, на химерах раскатываешь и честных бродяг супермутантами пугаешь. Ты какого рожна к нам их притащил? Нас чуть кондратий не хватил. Сарацин вон от ужаса последние портки попортил. Яйца его, и без того седые, теперь совсем скукожились, наверное.

– А что это за мутант такой Кондратий? – удивился призрак Петров. – Я не чувствую никакого Кондратия. Может, это прозвище сталкера или кличка бандита?

Ему никто не ответил, и призрак остался в недоумении. Санай только и сделал, что от досады махнул рукой.

Путь к блокпосту № 1

Сарацин тем временем проверял на крепость проволочное ограждение и уже не принимал участия в разговоре.

– Разрезай здесь, – скомандовал он.

Санай выхватил свой любимый нож, пристегнул к ножнам особым образом и вмиг перекусил несколько натянутых концов колючей проволоки и пару загнутых извивов.

– Готово, майн херц! – объявил он и помог другу расчистить и расширить проход в заграждении.

Через минуту вся группа оказалась на той стороне. Впереди темнел лес, открывался путь к базе «Долга», следовательно, и к бару.

Теперь они шли новым порядком. Впереди призрак Петров, за ним Сарацин и Плут, замыкал группу Санай. Плут бодрился и выглядел уже лучше, но по-прежнему был слаб, поэтому Сарацин придерживал его за локоть.

Лесок, в который углубились друзья, истоптан был капитально, исхожен и изучен очень давно. Иногда Сарацину казалось, что он шел не по грунтовой дорожке, а по хорошему, ровному тротуару. Противников не намечалось, поэтому группа шла не торопясь, да и Плут пока еще не был готов передвигаться быстрее, чем сейчас. За полчаса они добрались до просторной поляны, остановились, осмотрелись.

Все вроде бы тихо и спокойно.

Где-то в стороне пролетели вертолеты, гул моторов разносился над мокрым безмолвным лесом. Группа остановилась, все смотрели вверх, ожидая приближения вертушек, но те в пределах видимости не появились.

Призрак Петров уверял, что все в порядке. Аномалии опасности не представляют, так как, по его словам, находятся в стороне от маршрута. Да и мутантов в непосредственной близости не прослеживается.

Тем не менее тишина, воцарившаяся после пролета авиации, настораживала. Санай подумал, что этот покой обманчив и может запросто таить неизвестные опасности. Первым на ум приходило вот какое обстоятельство: воздушный борт мог высадить армейский десант.

Санай и Сарацин со значением переглянулись и продолжили движение. Лесок вот-вот закончится, а там, за последними деревьями, раскинулось радиоактивное поле, заросшее черным резуном. Сам по себе он не страшен. Это мутировавшее колючее растение, достигающее метровой высоты, очень продуктивно развивалось на зараженных радионуклидами участках Зоны. Большой опасности для людей оно не представляло, однако отмирающие стебли застывали и превращались в твердые, но хрупкие штыри, торчащие из земли. Они цеплялись за одежду и обувь, приводили их в негодность и наносили мелкие травмы кожному покрову, загоняя в тело болезненные занозы. Очевидно, что падать в такие стеклянные кустики очень нежелательно. Сюрреалистический пейзаж удивлял и настораживал, но это на первый взгляд. Внимательнее присмотревшись, опытный сталкер сразу находил пути-дорожки сквозь блестящие заросли черного резуна, протоптанные кабанами или другими тварями.