и тело, но сейчас, прозрачно-серые глаза опустели, а затем закрылись и рука сжимавшая кисть герцога ослабла, начиная терять хватку.

Глухой стук собственного сердца разделил жизнь Кайзера в этот миг на до и после.

В определенный момент все потеряло значение. Именно тогда черные солнца испарились, обдав комнату и присутствующих пронзающих до костей холодом.

Кайзер вздрогнул. Доктор бросился к девушке, пытаясь выслушать пульс или уловить дыхание, но все было тихо. В мгновение ока начав откачивать девушку, он отчаянно пытался привести её в чувство, но некоторое время спутся, доктор поднял потрясенный взгляд на герцога.

— Уходи, — выдавил из себя мужчина.

— Мне очень жаль, Ваше Светлость. Я просто не могу выразить словами, как мне жаль.

— Уходи! Прочь! Чтобы глаза мои тебя не видели. Все! Прочь!

Лора захлебываясь в рыданиях взяла младенцев на руки и покинула помещение. Доктор с его помощником тоже поторопились выйти, боясь обозлить мужчину ещё сильнее

Кайзер протянул руку к мокрым, платиновым волосам девушки, затем наклонившись уткнулся в них судорожно потираясь об них щекой. Лицо его свела судорога отчаяния, а к горлу подкатил ком. Слезы, до той, поры неведомые его глазам, ручьями полились по щекам.

Кайзер рыдал, рыдал от отчаяния и безысходности, проклиная свою судьбу и всю свою жизнь. Он знал что это произойдет. Знал что если полюбит ему несщадно разобьют сердце, но куда больнее было от осознания того, как по-свински он поступал до этого. Он не заслуживал такого прекрасного человека как Калия Ронэс Бэшфорд.

— Господи… только не так… Господи… все не может закончиться так. — содрогаясь в рыданиях сдавленно шептал он.

Весь мир замер, в одночасье потеряв для него всякое значение и в какой-то момент, он ощутил чью-то руку в своих волосах. Она поглаживала его голову, словно пыталась успокоить маленького ребенка.

— Кайзер, почему ты плачешь? — хрипло и очень слабо прозвучал над самым ухом до боли знакомый голос.

Герцог медленно поднял голову и уставился на нее. Лицо его было искаженно от горя, а глаза смотрели сквозь нее, будто она была призраком.

— Только посмотри на меня, я правда очень устала… Но так счастлива. А ты плачешь.

— Калия? — не открывая глаз, прошептал он, и коснувшись её щеки пальцами, не веря собственным глазам.

— Ты тоже это видел? — улыбнулась девушка. — Проклятие… я больше не чувствую его присутствие.

Кайзер вспомнил момент, когда отметины исчезли с её лица и комнату на мгновение обдало холодом. Значит проклятие исчезло вместе с последним вздохом? Происходящее плохо укладывалось в голове, но пережив краткую смерть, Калия смогла освободиться от оков этих страданий.

— Никогда прежде, у меня не было так легко на душе, словно наконец рассеялись тучи.

— Калия. Я… — мужчина сглотнул и по крепче сжав её ладонь произнес:

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, Кайзер.

— Навечно?

— Навечно.

***

Еще месяц девушка восстанавливала свое пошатнувшееся здоровье, но это было уже не так важно, ведь в кругу семьи и под бдительным надзором хороших докторов и магов, она совсем не чувствовала боли.

Агату сослали на окраину страны, в один из закрытых женских храмов, чтобы она всю оставшуюся жизнь замаливала свои грехи. Сначала герцог хотел предать её суду и отправить за решетку, но приложив все усилия Калия отговорила его от этой идеи. Не важно любит её Фэлон или нет, нельзя было допустить для матери мальчика такого конца.

В свою очередь, очень долго после того счастливого и ужасно тяжелого времени, Фэлон долго не мог нормально спать. Бедняга каждый раз просыпался от кошмаров, где Калия тонула в озере, не находя себе места. Несколько раз он тихо покидал свою комнату и стучался в родительскую спальню, чтобы убедиться, все ли было впорядке с матерью. И в такие ночи Калия просила Кайзера уйти спать в другие покои, а сама засыпала в компании Фэлона. В целом, герцог был особо и не против уступить сыну место рядом с женой, которую тот так сильно любил.

Когда прибыла Вдовствующая герцогиня Патриция, даже её хладнокровие дрогнуло при виде двух ангелочков спавших в колыбельке. Как бы сильно она не хотела казаться равнодушной, крайне довольный блеск в бирюзовых глазах выдавал истинные чувства.

— И как же вы решили назвать моих внуков? — сидя в гостинной Грин-Холла спросила женщина, попивая чай со свойственной ей изящностью.

Кайзер и Калия мимолетно переглянулись, затем герцог облакотился об спинку дивана, закинув ногу на ногу, при этом на губах появилась усмешка.

— Мы пока не решили.

— Что? — недовольно выгнула та бровь. — Детям уже две недели от роду, а у них до сих пор нет имен.

— Понимаете… — неловко улыбнулась Калия, приобняв сидящего рядом Фэлона. — Все имена по своему красивы. Даже не знаем из чего выбрать.

— Даже не спрашивайте, Ваше Светлость. — помассировал Фэлон переносицу, надувая щеки. — Эти споры продолжаются много дней!

Стоявшие неподалеку горничные хихикнули, понимая что имеет ввиду маленький лорд.

— А почему бы Вам самой, не дать им имена, леди Патриция? — предложила Калия, не без удовольствия отметив ошарашенный вид Вдовствующей герцогини.

— Что за вздор? Я не имею на это никакого права.

— Ну почему же? Разве не вы так рвались получить наследника дома Арон? Мне кажется, мы с супругой даже перевыполнили ваше требование. — снова усмехнулся Кайзер, за что был вознагражден недовольным взглядом матери.

— Хм… что ж… Тогда, мне нужно подумать.

Через два дня наследник дома Аронов получил имя Рэйнер, а второй мальчик, который в будущем имел все шансы унаследовать титул герцога Бэшфорд, был прозван Хэрард.