Егор сидел на полу, спиной облокотившись на стену, правой рукой он ерошил волосы.

– Ничего не произошло. Все в порядке.

– Как это ничего? Мы же все видели!

– Точно! – подхватил Вадим.

– Я же видел, что за существо неслось на меня, – продолжил Александр. – Я не узнал тебя. И раз уж мы все поддерживаем тебя, то, думаю, мы вправе знать, что с тобой происходит.

– Конечно вправе! – опять поддержал Вадим.

Остальные молчали, внимательно слушая, что на это ответит Егор.

– Хорошо, – сказал он, – я расскажу. Организация, против которой я воюю, превратила меня в оборотня. В тварь, которая пожирает людей. Они хотели сделать меня одним из них, но я направлю их же силу против них самих. Я сперва уничтожу их, а потом и самого себя.

– Это что же получается? – вдруг выкрикнул парень, у которого во время сражения начался приступ истерики, крепыш низкого роста. – Ты хочешь, чтобы мы пошли против таких же, как ты? Нет, спасибо, я видел, на что ты способен! Если бы тебя не остановили, ты бы разорвал нас всех на части. А теперь ты предлагаешь идти против тех… против таких же тварей?!

– Кто хочет, может уйти. Я пойму.

– Мне Филин звонил, – сказал Александр.

– Ну и? – спокойно спросил Егор.

– Сказал, что ты действуешь не в интересах «Знамени».

– Вот это да! Что-то новенькое! – воодушевился крепыш.

– Ну и? А какие вообще интересы у «Знамени»? Сидеть и выжидать? Сколько можно?!

– Миша тоже так считал. Интересы, увы, известны одному Филину, а он своими мыслями не делится.

– И чем закончился ваш разговор?

– Он предложил мне встать во главе местного «Знамени Единства».

– А ты?

– Я отказался. Из меня плохой лидер. Я, как и все остальные здесь присутствующие. – Александр осмотрел бойцов. – Мы остаемся с тобой. Но это все наши силы. Ты должен понимать, что подкрепления ждать неоткуда – больше никто не отречется от Филина.

Крепыш хотел было что-то сказать, но смирился и смолк.

– Я понимаю. И благодарю за доверие. Далее мы будем действовать более продуманно, я больше не допущу смерти товарищей! А за погибших сегодня мы еще отомстим!

…Вот я вижу парня, ему уже двадцать четыре, а он спит с фонариком – боится темноты. Впрочем, не только темноты он боится – он боится всего на свете, он только и мечтает о том, чтобы его оставили в покое. У него всегда готовы отговорки на случай, если его о чем-то попросят… На самом же деле он никогда никому не был и никогда в дальнейшем не будет нужен – проживет постную одинокую жизнь, умрет в пятьдесят два в своей квартире – найдут его только спустя месяц, когда соседи учуют странный запах…

…Вот менеджер среднего звена – всегда хотел выступать на сцене, но так и не решился попробовать. Дорастет до исполнительного директора, затем откроет свое собственное дело, преуспеет в нем. Всем будет говорить, что счастлив, только изредка, в шутку, будет вспоминать о своей давней мечте. Но больше всего он будет ненавидеть молодых и дерзких, чем-то напоминающих ему себя самого в юности. Сопьется и умрет от цирроза печени в сорок один год…

…Вот толстушка тридцати двух лет. Все свою жизнь она мечтает сбросить лишний вес, но никогда не делает какие-либо шаги к этому. Все, на что ее хватило, – это недельная диета, и как-то раз она посетила тренажерный зал. Умрет в тридцать девять – не выдержит сердце. Впрочем, умрет не одинокой, найдется тот, кому отклонения доставляют удовольствие – она будет третьей толстухой на его счету…

…Вот тридцативосьмилетний мужчина – спортивный, подтянут, имеются банковские накопления. Женат – жена-красавица, двое детей. Несчастен. И таким останется до конца своих дней. А дело в том, что не о такой жизни он всегда мечтал. Он просто хотел с рюкзаком за спиной в поисках истины обойти пешком весь мир. Но всегда его что-то останавливало – всегда путешествие откладывалось на завтра, которое так никогда и не наступило. То он не мог себе представить, что будет кому-то нужен даже бродягой без гроша. А потом любовь, дети. Доживет до глубокой старости в окружении детей и внуков… Умрет в удивительно чистом состоянии рассудка, со слезами горечи и сожаления на глазах…

Генератор увеличил скорость подачи, и я, не в состояние выдержать, отключился…

* * *

Когда я очнулся на полу Генератора, часы показывали только четыре вечера. Чувствовал я себя на удивление бодро, да и вообще, в этот раз сеанс прошел гладко – только я почувствовал зов, тут же приехал к кубу, сел в кресло и приступил к терапии. Теперь даже непонятно, что мне мешало поступать так же.

Под конец месяца погода стала совсем невыносимой, термометр показывал сумасшедшие градусы, синоптики грозились, что это далеко не конец. Каждый день производился новый температурный рекорд. Казбесы воняли как никогда…

Я выбрался из куба и полной грудью вздохнул жаркий, но чистый лесной воздух. На мне были серая выцветшая майка, светлые шорты и сандалии на босу ногу. Неспешно я спустился по лестнице вниз и отправился на прогулку через лес к шоссе. С приходом весны снегоход стал бесполезным, Станислав Валентинович никакого нового средства передвижения мне дарить не собирался, и я подумал, что можно было бы приобрести какое-нибудь подобие квадрацикла за свой счет. Денег было навалом, а тратить я их ни на что не тратил – даже самого себя начала пугать эта нелепая моя скупость…

В салоне автомобиля, припаркованного на обочине, воздух был горячим. Я включил кондиционер, а сам переждал пять минут на воздухе – как зимой машину прогревал, так летом давал остыть. Когда в салоне стало прохладно, я отключил кондиционер, открыл окна и помчался в город – никакой кондиционер не заменит ощущение бьющего в окно ветра, когда ты едешь на большой скорости.

Как только я пересек черту города, меня остановил дорожный патрульный – я знал о размещенном посту и заблаговременно скорость сбавил. После совершения нападения на завод посты теперь повсюду – при выездах и въездах в город особенно.

Власть имущие почувствовали опасность и всполошились… Первым делом они надавили на «Знамя Единства», но те отказались брать на себя ответственность за нападение. Открестились, заявляя, что уничтожение казбесов не входит в их цели, и они полностью не причастны. Мне же кажется, что я знаю, кто за этим нападением стоит…

– Добрый день, господин полицейский, я что-то нарушил? – Сразу же протягиваю водительские права и документы на машину, хочется быстрее уехать, пока автомобиль опять не нагрелся на солнце.

– Нет, обычная плановая проверка, надеюсь, вы понимаете, чем это вызвано. – Полицейский настроен доброжелательно, расположен к разговору.

– Разумеется, понимаю, – развожу я руками.

– Хотя, будь моя воля, – говорит мне полицейский. – Я бы этих геройских ребят наградил, а не в розыск на них подавал.