У меня вырвался вздох, я уже едва видел ее из-за пелены слез. На мамином лице сияла улыбка, и я моргнул, чтобы снова на нее посмотреть. Она подняла руку и приложила пальцы к губам, посылая мне воздушный поцелуй. Затем взяла мальчика на руки и продолжила их танец в лучах солнечного света и брызгах воды. Она нашла свой луч, и теперь будет жить там вечно.

Я опустил веки. Часть моего разбитого сердца восстановилась. Открыв глаза, я вернулся в комнату матери в доме престарелых.

Последняя нить распуталась.

* * *

–Похороны состоятся через четыре дня,– сообщил мне директор.– Ваша мать совершила все необходимые приготовления.

Все еще пребывая в оцепенении, я кивнул. Все вокруг считали, будто я погрузился в горе. Я действительно оплакивал мать, но знал, что она счастлива в том месте, где осталась.

В течение следующих трех дней я постоянно проверял телефон на наличие сообщений от Фионы. Ничего. Дважды звонил ей, но попадал на голосовую почту. Когда набрал ее в третий раз, автоответчик сообщил, что почтовый ящик переполнен.

«Дождись меня, детка. Пожалуйста…»

На четвертый день я стоял у могилы своей матери со священником и мистером Гаспаро из дома престарелых. На памятнике установили небольшую мраморную табличку. Изначально на ней должны были значиться только имя и дата, но я заплатил, чтобы надпись изменили.

Надя Соколова Янг

Любимая мама

Гроб опустили в землю. Я бросил на него горстку земли, священник произнес несколько слов, и на этом все закончилось. Положив цветы на могилу, я дотронулся пальцами до мемориальной доски.

«Наслаждайся своим солнечным лучом, ма».

А потом покинул Сент-Луис навсегда.

* * *

Я решил вернуться вСаванну. Необъяснимое упорство заставляло меня двигаться с каждой секундой быстрее. Мне была необходима Фиона, даже если она будет кричать и ненавидеть меня. Это лучше, чем молчание. Невероятная радость от того, что я почувствовал рядом с матерью, уступила ощущению, будто я слишком долго отсутствовал. Оно словно вонзилось в меня когтями и не желало отпускать.

Миновав Чаттанугу, я поспал несколько часов в дешевом мотеле и отправился вГарден-Сити. Около десяти утра я приехал к дому Фионы, но не увидел на стоянке «приуса».

«Ничего особенного,– подумал я.– Она на работе или машина в ремонте».

Я постучал в дверь. Затем еще раз. Тишина с другой стороны напугала меня. Она ощущалась глубокой и бездонной. Я попробовал повернуть ручку, особо не рассчитывая открыть дверь, но ошибся. Толкнув створку, вошел внутрь.

Ни растений. Ни клетки с птицей. Ни мебели.

Мое сердце бешено колотилось, пока я быстро осматривал ее квартиру.

Пара открытых шкафов на кухне, пустые полки. В центре кухни стояла мусорка. На стойке лежал рулон бумажных полотенец. Рядом с гостиной был подключен пылесос.

«Фиона…»

Она уехала. ВКоста-Рику. Сбежала, чтобы обрести свободу. Боль острым ножом вонзилась в мою грудь, но я принял ее с охотой. Фиона исчезла, и все, что у меня от нее осталось, это лишь боль. Если для счастья ей требовалось именно это, то готов был принять свою судьбу.

–Могу я чем-то помочь?– раздался позади меня мужской голос.

Я резко обернулся. Передо мной стоял мужчина лет сорока в джинсах и футболке, обтягивающей выпирающий живот. В одной руке у него находилась связка ключей, а вдругой ведро с чистящими средствами.

–Я…

–Что вы здесь делаете?– спросил он.

–Я ищу Фиону,– ответил я.– Кто вы?

Лицо мужчины исказилось от разочарования.

–Ее арендодатель,– сообщил он.– Вернее, был им.

Мужчина прошел мимо меня на кухню и поставил ведро на пол.

–Когда она съехала?– поинтересовался я.

–Съехала?– фыркнул мужчина.– Да, думаю, можно и так сказать. Она нашла себе новое место. В тюрьме округа Саванна.

Кровь отхлынула от моего лица.

–Что вы сейчас сказали?

–Не знаю, что произошло, поэтому не спрашивайте,– ответил он, роясь в ведре в поисках чистящего средства.– Мне известно только, что несколько дней назад явился полицейский с социальным работником из офиса шерифа. С ними была ее плачущая подруга, которая хотела забрать вещи на хранение.

–Она… она в тюрьме? Арестовали?

Мужчина выпрямился.

–Обычно именно так человек оказывается в тюрьме. Послушайте, я ведь уже сказал, что не знаю ничего, кроме того, что у нее осталось еще шесть чертовых месяцев аренды. А теперь, если не возражаете, я должен подготовить это место к сдаче.

Я в последний раз окинул взглядом квартиру Фионы. В ней было пусто. Не только из-за отсутствия вещей, но и ее самой.

«Произошла какая-то ошибка. Ужасная гребаная ошибка».

Выйдя на улицу, я попытался вспомнить, где находится квартира Нейта иГриффина. Постучал в дверь с номером пять, но никто не открыл. По всей видимости, они уже переехали в новый дом. Хейли иНэнси? Я не знал, где они живут, а терять время больше не хотел. Я сел на «бонневилль» идостал телефон, чувствуя себя так, будто попал в ловушку сюрреалистического сна и не мог проснуться. В поисковике набрал «тюрьма округа Саванна».

«Черт возьми, ну что такого могла сотворить Фиона?»

Я катался по стоянке возле муниципального здания в поисках входа в тюрьму. С той стороны несло пеплом, кровью, потом и гневом.

Двое полицейских провели мимо меня сурового вида мужчины в наручниках, и уменя свело живот. Сильное загрязнение сдавило горло и защипало глаза. Я попытался представить Фиону с розовыми волосами и ее неземным сиянием, запертую здесь, но не смог этого сделать.

Отыскав стойку дежурного, я ухватился за ее край.

–Фиона Старлинг,– сказал я сидящей за столом девушке.– Где мне найти Фиону Старлинг?

Бросив на меня лукавый взгляд, она застучала по клавиатуре.

–Такой нет.

–Проверьте. Мне сказали, что она здесь.

–Возможно, ее перевели или освободили. В моем списке нет Фионы Старлинг.– Она напечатала что-то еще.– Даже записи о такой девушке нет за последние тридцать дней. Кто-то дал вам неверную информацию.

–Тесс,– воскликнул я.– Попробуйте Тесс. Ее зовут Тесс.

Девушка вздохнула.

–Тесс, а дальше? Извините, но система не ищет по именам.

Черт, я не слышал ее фамилии.

–Попробуйте Тесс Старлинг,– произнес я.

Она вбила имя и покачала головой.

–Возвращайтесь, когда будете знать, кого ищете.

Мне потребовалось вся сдержанность, чтобы не стукнуть кулаком по стойке. Я вышел из тюрьмы, чувствуя, как по венам вместо крови разносится огонь.