«Невозможно притворяться три года, что тебя не существует,– мелькнуло в голове.– Мне нужно найти способ бороться со страхом, который душит меня как удав».

За прогулкой следовал душ. Сердце стучало в бешеном ритме, я едва могла дышать. Взяла полотенце, кусочек мыла и надела дешевые пластиковые шлепанцы. Встала в очередь. Через несколько минут явилась Таггерти со своими подружками, и их троица оказались у меня за спиной. Они хихикали и шептались, их внимание ощущалось подобно пронзающей меня стреле.

–Эй, Розочка,– позвала Брукс.

–Не, не Розочка,– возразила третья, Васкез.– Как звали ту модель, жившую до нашей эры? Та тощая британка? Стик? Стики?

–Твигги, тупица – фыркнула Брукс.– Твигги уже занято. Дэниелс нужно новое имя супермодели. Свинни. Свинни, ты супермодель? Это поэтому ты выглядишь так, будто не ела три года?

Стараясь игнорировать их, я ждала своей очереди.

У душевых кабинок не имелось дверей, только занавески. Обнаженные женщины ходили туда-сюда, словно мы были в тренажерном зале. Одна абсолютно голая заключенная задрала ногу на раковину, осматривая грибок между пальцев. Задавшись вопросом, сколько времени нужно провести в тюрьме, чтобы чувствовать себя здесь так же комфортно, как она, я понадеялась, что ответа на него никогда не узнаю.

Стоя в очереди, я крепко обмоталась полотенцем. Зайдя в кабинку, задернула шторку и принялась мыться. Мыло оставляло на коже тонкую меловую пленку. Я выдавила немного шампуня из дозатора на стене. Мои волосы были слишком длинными. Не думала, что смогу вымыть их нормально под слабым напором воды, но пришлось поторопиться – я хотела вернуться обратно и поскорее одеться.

Выключив воду, я потянулась за полотенцем. Оно исчезло. Выглянула из-за шторки и увидела Таггерти, Брукс иВаскез, до сих пор стоящих в очереди. На плече Таггерти болталось мое полотенце.

–Верни обратно,– произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал максимально твердо. Но получилось довольно пискляво.

–Свинни-стесняшка,– хмыкнула Таггерти.– Не будь такой. В конце концов, ты супермодель. Давай, выходи, покажи нам свое тело.

Я понимала, что не стоит трусливо прятаться за занавеской. Но все равно мне потребовалась вся сила воли, чтобы отодвинуть ее и встать перед Таггерти.

–Дай мне полотенце,– потребовала я, вытянув руку.

Осмотрев меня с головы до ног, Таггерти усмехнулась.

–Мелкие сиськи. Свинни с маленькими сиськами.

–Боже, съешь сэндвич. Или десять,– поморщилась Васкез.

Каким-то чудом мне удалось не разорвать зрительный контакт сТаггерти, хотя по ощущениям я стояла в пламени.

–Верни мне полотенце,– повторила я.

На мгновение задержав на мне взгляд, Таггерти сорвала его с плеч и протянула его мне.

–Конечно. Держи.

Быстро схватив полотенце, я завернулась в него. Очевидно, следовало быть более бдительной, но меня целиком и полностью поглотило облегчение. Когда я устремилась прочь из душевой, Брукс слегка выставила ногу вперед и подставила мне подножку. Мне почти удалось удержаться, но дешевый шлепанец подвернулся под ступней, и я упала, приложившись щекой о твердую кафельную стену.

Место под глазом вспыхнуло болью, аТаггерти с подружками рассмеялись. Правая сторона неприятно пульсировала, а по щеке потекла струйка крови.

У входа в душевую материализовалась надзирательница.

–Двигайтесь, дамы.– Она посмотрела на меня.– Что здесь произошло? Дэниелс, тебе нужно в лазарет?

–Нет, все в порядке,– ответила я.

–В порядке, да? Не хочешь рассказать, что случилось.

Она бросила взгляд на Таггерти, Брукс иВаскез, но их лица выражали полное безразличие.

Я прошла мимо надзирательницы и вернулась к своей койке, чтобы одеться. Останавливая кровь, я испачкала полотенце. И пусть ее было немного, но кожа вокруг правого глаза потемнела и опухла.

–Вижу, ты познакомилась сРадужной бандой,– со своей койки подала голос Мартинез. Она вела себя настолько тихо, что я ее не заметила.

–Кем?

–Белая девушка, черная и латинка,– пояснила Мартинез.– Таг, Брукс, иВаскез. Они называют себя Радужной бандой. Думают, что это мило.

–Хулиганки только и всего,– быстро одеваясь, пробормотала я.

–Ай,– цокнула Мартинез. Склонив голову, она уставилась на меня со своей койки.– Смотрю на тебя, на твои розовые волосы, милое личико и думаю, что произошла ошибка. Что случилось, querida?[13]

–Несчастный случай,– произнесла я, дрожащими пальцами застегивая комбинезон.– Несчастный… случай.

У меня не получалось говорить об этом без слез, но плакать было нельзя. Где угодно, но не здесь. И хоть Мартинез выглядела спокойнее остальных, но как я могла быть уверена?

Одевшись, я почувствовала себя лучше. Легла на кровать и уставилась в потолок. Впервые с тех пор как все это произошло, я разрешила себе подумать оНиколае больше, чем на несколько секунд.

Сердце заныло от боли и сжалось так сильно, что на глаза навернулись слезы. Я быстро смахнула их, пока никто не заметил. Николай ушел. В моей душе появилась пустота. Вряд ли я смогу заполнить ее хоть когда-нибудь. Сейчас уже казалось неважным, что именно он рассказал мне на вечеринке. Мне стало все равно, даже если его послал Стив. Ничто не имело значения. Он исчез, а я угодила в клетку, из которой еще долго не выйду.

Мимо прошагала надзирательница с планшетом в руках.

–Дэниелс, к тебе посетитель.

Я спустила ноги с койки, чувствуя, как снова начинает колотиться сердце. Стив. Он нашел меня и теперь явился, чтобы мучить.

–Кто?– спросила я.

–Я что, похожа на твоего секретаря?

–Мне обязательно идти?

Надзирательница посмотрела на меня с удивлением.

–У тебя есть занятия поинтереснее?

«Лучше покончить с этим,– решила я.– Встречусь сейчас, и больше его не увижу. Может, тогда перестану все время бояться».

«Ты не продержишься здесь и месяца, милая»,– рассмеялся он в моей голове.

Меня провели по главной тюремной улице, через приемную в центр для посетителей.

Поскольку я только сюда попала, мне не разрешали встречаться лицом к лицу. Поэтому подвели к кабинке, разделенной на две части пуленепробиваемым стеклом, по обе стороны которого стояли стулья для посетителя и заключенного и имелись телефонные трубки.

–Седьмой стул,– сообщил надзиратель.– У тебя пятнадцать минут.

Я отсчитывала стулья, пока не приблизилась к седьмому. А потом едва не споткнулась, увидев посетителя. Ко мне пришел вовсе не Стив.