их и спросит документы. Все-таки военное время, а он — в спортивном костюме. Хорошо, что на спине написано «СССР» а не «Montana». Иначе он и шагу бы не ступил.

С левой стороны сквера большая группа людей с мотыгами и лопатами вгрызалась в твердую землю. Проходя мимо них, он услышал разговор двух мужчин — один говорил, что немец уже занял Малоярославец, второй его злобно прерывал, отвечая, что в Малоярославце они были уже позавчера, а сегодня вот-вот появятся здесь. Работали они исступленно и по их лицам Шаров понял, что опасность не просто близко, она уже буквально на пороге.

Совсем близко ухнуло, раздался вой сирены.

Мимо пробежали несколько девушек — в руках, управляя гигантским аэростатом словно невесомым воздушным змеем, они держали натянутые тросы.

— Быстрее, Андрей, быстрее! — Света буквально протащила его по Бородинскому мосту. Он вертел головой, пытаясь понять, что происходит. Их окружали сотни, тысячи людей — все куда-то бежали, шли, ковыляли — пытаясь унести, утащить нехитрую поклажу — кто на тележках, кто на горбу. Некоторые катили тюки на санях — скрежет металла о мостовую резал сознание как хирургический нож. Другие не выдерживали и садились прямо к ограде моста — так и сидели с отрешенными лицами, глядя куда-то в беспредельную пустоту.

Эвакуируются… — подумал он. — Идут на восток. Подальше от жуткой опасности, сирен, взрывов, неразберихи и шума. Но и там, за мостом, все было точно также.

Они свернули в переулок — здесь было совсем темно и меньше народу. Большая часть людей уходила прямо по Смоленской на Арбат и дальше и постепенно гул позади стих.

— Что творится, — тихо сказала Света, уверенно прокладывая путь по темным улочкам. — Куда они все ринулись?

— Спасаются, — ответил Шаров.

— Думаете… немец скоро будет тут? Займет Москву? — спросила она едва слышно. — Я слышала, что…

Шаров остановился, чтобы отдышаться. Замерла и она.

Он вытер пот со лба и глядя ей прямо в глаза, покачал головой.

— Нет. Не займет. Уж это я точно знаю.

Глава 24

1984 год

Черная «Волга» замерла на въезде во двор. Хищный взгляд ее фар пронизывал всю улочку, ощупывал неказистые хрущевки, теснящиеся друг к другу гаражи и даже пункт приема макулатуры по правой стороне — там сидели двое забулдыг и отчаянно жестикулируя, и о чем-то громко спорили. Черная «Волга» им была до фонаря.

Белов замер под козырьком подъезда, закурил, но сигарета не пошла, тогда он бросил ее на землю, припечатал каблуком и, не выдержав, открыл пакет, который ему всучил милиционер. На сине-зеленой стене, покрытой пылью проглядывала надпись, сделанная куском черной смолы: «Вера + Жэка = Л.» и рядом черное же сердечко, пронзенное черной надломленной стрелой.

Плевать, смотрит на него водитель или нет. Он отправил в рот благоухающий пирожок. С печенью. Потом еще. Этот оказался с картошкой и луком. Вкусный.

Отдышался. В голове посвежело, прояснилось. Голод прошел, а значит — можно двигаться дальше несмотря на то, что чем дальше он двигался, тем темнее сгущались сумерки. В прямом и переносном смысле.

— Хотите пирожок? — Белов протянул пакет водителю, но тот отрицательно покачал головой.

— Звонили из управления. Если к десяти вечера школьники не найдутся, будут объявлять ЧП и поднимать все службы, — сказал он безразличным голосом.

Белов быстро взглянул на наручные часы. 18:32. Времени оставалось совсем мало.

— Из части нет новостей?

— Нашли записку Шарова.

Произнесено это было с таким тоном, будто бы ровным счетом ничего не значило, хотя Белов сразу же почувствовал укол в груди. ВОТ ОНО! Укол возле сердца. Обычно подобные записки оставляют самоубийцы, террористы и те, кто выдвигает какие-нибудь требования или хотят сообщить о своей последней воле. Как правило это или крик души, чаще всего бессвязный, либо холодный, рассудительный, будто бы написанный роботом текст — последние читать иной раз было вовсе невыносимо. Короче — ничего хорошего такие послания обычно не предвещали и порой вместо того, чтобы расставить все по полочкам, запутывали дело окончательно.

— Та-ак… — протянул Белов, хотя сейчас ему больше всего хотелось схватить шофера за грудки, хорошенько встряхнуть, чтобы сбить напускное (или, что еще хуже — настоящее) безразличие, скрываемое под личиной профессиональной выдержки и чекистской холодности. Усилием воли он подавил в себе это желание и медленно произнес: — Что-то интересное?

— Ну как сказать… Я записал. Вот. — Шофер протянул ему половину листа в клеточку из школьной тетрадки, где аккуратными печатными буквами было выведено.

«ВНИМАНИЕ! ВСЕМ КТО ОБНАРУЖИТ ЭТО ПОСЛАНИЕ! В ХОДЕ ИГРЫ В ЗАРНИЦУ ПОСЛЕ ИНЦИДЕНТА С ОДНИМ ИЗ УЧЕНИКОВ 6 'Б» КЛАССА ШКОЛЫ НОМЕР 20, НАШ ОТРЯД ПОТЕРЯЛ ОРИЕНТАЦИЮ И СБИЛСЯ С ПУТИ. ОДИН УЧЕНИК ЛЕГКО КОНТУЖЕН. МЫ ВЫШЛИ ИЗ ЛЕСА К НЕИЗВЕСТНОЙ ДЕРЕВНЕ, ЖИТЕЛЬ КОТОРОЙ ИСПУГАЛСЯ И УБЕЖАЛ. ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ КАТЯ ОРЛОВА, КОТОРУЮ МЫ УВИДЕЛИ У РЕЧКИ, ТОЖЕ ВЕЛА СЕБЯ СТРАННО. В КОНЦЕ КОНЦОВ ОНА СКАЗАЛА, ЧТО НЕ ЗНАЕТ ПРО ВОИНСКУЮ ЧАСТЬ И СПРОСИЛА, ПОЧЕМУ МЫ ЕЩЕ НЕ ЭВАКУИРОВАЛИСЬ. ДАЛЬНЕЙШИЕ РАССПРОСЫ ПОКАЗАЛИ, ЧТО ОНА ДУМАЕТ, БУДТО ОКАЗАЛАСЬ В 1941 ГОДУ. МЫ ПОНИМАЕМ, ЧТО ЗАРНИЦА ДОЛЖНА БЫТЬ МАКСИМАЛЬНО ПРИБЛИЖЕНА К РЕАЛЬНОСТИ. НО ВВИДУ ТОГО ЧТО У НАС ОДИН ЛЕГКО КОНТУЖЕННЫЙ УЧЕНИК, ПРОСИМ НЕМЕДЛЕННО ПРИОСТАНОВИТЬ ИГРУ, ОРГАНИЗОВАТЬ НАШИ ПОИСКИ И ОКАЗАТЬ НАМ ПОМОЩЬ. КОМАНДИР ОТРЯДА И. ШАРОВ.

P. S. НАША РАЦИЯ НЕ РАБОТАЕТ!

14 ОКТЯБРЯ 1984 Г'

Белов пробежал глазами по печатным буквам, потом еще раз.

Неужели этот человек пишет печатными буквами? — подумал он, косясь на шофера, но тот, буравя взглядом пустую улицу, сидел словно сфинкс.

«Что б тебя!» — подумал Белов и вновь перевел взгляд на записку.

Та-ак… Неизвестная деревня внутри периметра воинской части? Это как понять? Девочка, которая воображает, будто бы война еще не закончилась — с этим все понятно: скорее всего, ребенок насмотрелся военных фильмов — такое случалось довольно часто. Но как посторонний человек попал на охраняемую территорию? Может, это кто-то из детей военных, расквартированных в части — такого нельзя исключать.

Контузия одного из школьников может быть подтверждена фактом взрыва, а взрыв — кражей гранаты. После взрыва группа, разумеется, решила вернуться назад. Но… как опытный спортсмен не сумел найти обратную дорогу, этого Белов понять не мог. Там же всего несколько километров по довольно широкой тропе, к тому же с указателями…

Но вот житель, который испугался и убежал… — это было уже