– Отдохнувшей и голодной, – созналась я, любуясь им. – Люк, тебе кто-нибудь говорил, что ты просто красавчик?!

Мой жених страдальчески закатил глаза.

– Ты это намеренно пытаешься меня отвлечь, чтобы я не отчитывал тебя за неосмотрительность. Мел, разве можно так себя не жалеть?! Ну, лечила бы ты его не полчаса, а час, энергии потратила бы столько же, но хотя бы сама осталась на ногах.

Я взяла его руку и погладила ее.

– Ты пойми, тогда бы я вместе с ним лишние полчаса терпела эту адскую боль, – вздохнула я.

Люк побледнел и сглотнул.

– Солнце, я не знаю, чем тебе помочь. И мучаюсь от этого.

Я улыбнулась, прижимая его руку к своей щеке.

– Просто будь рядом.

В этот момент в дверь постучали. Мы с Люком недоуменно переглянулись.

– Войдите, – разрешила я.

О! Какой сюрприз! Нас посетили венценосные родители. Люк вскочил и поклонился. Пришлось попытаться хотя бы сесть.

– Не вставай, – разрешил король, подходя и усаживая меня поудобнее. – Мы все знаем. И не сердимся. Но ты очень напугала свою мать, Мелисса, – укоризненно покачал он головой.

Королева осуждающе взглянула на меня.

– Мне казалось, что в последние дни отношения между нами стали налаживаться. И мне очень горько, что я ошибалась, – пустым голосом произнесла она. – Неужели нельзя было оставить записку?! Предупредить слуг?!

Я обреченно вздохнула.

– И что бы я написала?! «Дорогие родители! У меня смутные ощущения, что кому-то нужна моя помощь»?! Вы поймите, именно так это и проявляется, – развела я руками.

Отец нахмурился.

– Но перед тем, как заснуть у Деменли, могла бы сообщить матери: где ты.

Я пожала плечами, глядя на королеву.

– Мне это и в голову не пришло. Извините, маман, но раньше Вы никогда не интересовались моим местонахождением.

Его величество намекающе кашлянул, взглянув на жену.

– Надеюсь, этот инцидент послужит нам всем уроком более внимательного отношения друг к другу, – подвел он итог, потом наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Береги себя, Мел, – он потрепал меня по макушке и ушел, уводя с собой королеву.

Люк тут же потащил меня ужинать, и вообще носился со мной, как курица с яйцом. Это было и трогательно, и неловко, и, если честно, слегка раздражало. Наконец он это почувствовал и перестал «кудахтать», за что я была ему бесконечно благодарна.

Мы сидели в парке под большим дубом, когда нас нашел Миркус.

– Мел, даже не знаю, как тебе сказать, – начал он, усаживаясь рядом, – но я только что имел преинтереснейший разговор с маменькой.

Я насмешливо покосилась на него, не поднимая головы с плеча Люка.

– Она опять накрыла тебя в самый пикантный момент?!

Брат скорчил мне гримасу.

– Я последовал твоему примеру с задвижкой. Маман не в восторге, но не это стало предметом нашего разговора, вернее, не только это. Наша общая родительница расспрашивала о тебе, – он поиграл бровями.

Вот это номер! Я села прямо и потеребила принца.

– И что ее интересовало? – настороженно спросила я.

Миркус развел руками.

– Все. Чем ты занималась в детстве, какие книги читала, во что мы играли. Ты не поверишь, но она спрашивала о тебе, как о совершенно незнакомом человеке, – недоуменно произнес он.

– Почему же не поверю, еще как поверю, – рассеянно ответила я, размышляя о странном поведении матери.

Брат взглянул на меня.

– Я, конечно, в курсе, что являюсь центром ее вселенной, но, что она настолько не знает тебя, я и представить не мог. В частности, она была совершенно уверена, что сегодняшнее твое исчезновение направлено непосредственно против нее, чтобы напоследок отомстить за все предыдущие годы. Я заверил, что тебе бы такое и в голову не пришло. Мои слова она восприняла довольно скептически, но, кажется, задумалась.

Я потеребила кончик косы.

– Интересно, зачем ей это нужно?!

Люк погладил меня по плечу.

– Может, она все-таки решила внести поправки в твой образ, – предположил он.

Мы с братом переглянулись и одновременно усмехнулись.

– Вот и видно, что ничего ты не понимаешь в нашей маменьке, – хмыкнул Миркус.

Я снисходительно объяснила:

– Видишь ли, Люк, королева стопроцентно убеждена, что прекрасно разбирается в людях. Она уже поставила мне оценку и ни за что не изменит ее. Если она признается себе, что ошибалась в отношении даже собственной дочери, что же можно сказать о других людях?! Получится, что вся ее хваленая проницательность яйца выеденного не стоит. А это такой удар по самолюбию!

Люк повернулся к принцу.

– Сестрица права, – подтвердил тот. – Маменька скорее заподозрит Мел в изощренном коварстве, чем признает, что смотрела на дочь не из того окна. И не надо меня взглядом испепелять! Я неоднократно пытался объяснить родительнице, что она несправедлива в отношении Мел. Но матушка всегда считала, что сестра просто использует меня в качестве агента влияния.

Я демонстративно похлопала в ладоши.

– Что и требовалось доказать! Но вопрос все тот же: зачем она проявляет ко мне интерес? Что ей надо от меня?

Мы гадали до самой ночи, но так и не пришли к единому мнению. Ответ я получила только на следующий день.

На этот раз утро началось просто сказочно. Меня разбудил Люк. Тем, что попытался аккуратно исчезнуть. Он тихонько наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, но его коварный план не удался. Он был пойман на месте преступления, и звонко чмокнут в нос.

– Это так странно, что с завтрашнего дня я буду зваться иначе, – призналась я, укладываясь на живот и упираясь подбородком в его плечо.

Люк скосил на меня смеющиеся глаза.

– Если уж тебе странно, что про меня говорить, – хмыкнул он.

– Ну, у тебя в этой области какой-то опыт имеется. Ты вроде как уже привык к новой фамилии, – рассеянно напомнила я, пытаясь примерить Люку кончик своей косы в качестве усов, потом бороды. – Нет, растительность на лице тебе не идет.

Жених рассмеялся и притянул меня поближе.

– Милая, все это условности, фамилия ничего не меняет. Для меня ты навсегда останешься самой прекрасной принцессой на свете.

Я чуть не расплавилась под его взглядом.

– А ты для меня всегда будешь самым красивым графом. Только без бороды и без усов.

– Согласен, – серьезно кивнул Люк. – Еще желательно и без рогов!