Все же надо прочитать. Он не вынесет, если все окажется ложью.

Досье начиналось так же, как и предыдущее:

Как и предыдущее досье, Артур Парнас описывался в общих чертах, чтобы дать представление о том, в какой должности и как долго он работает в приюте на Марсии. Затем шла дополнительная информация.

Как там говорила Хелен?

Моя первая работа. Мне было семнадцать. Тогда здесь все выглядело иначе, но, думаю, зачерпывать мороженое я еще не разучилась. Вот откуда я знаю Артура. Он приходил сюда ребенком.

А потом Линус прочитал следующую строчку, в которой указывался вид магического существа, и все изменилось.

– Вы разве не проголодались, мистер Бейкер? – спросила Талия. – Совсем ничего не едите.

Линус закашлялся и вытер рот салфеткой.

– Боюсь, я перебил себе аппетит. Мороженым.

– Правда? – удивился Люси. – Но в вас так много места! Я мороженого съел столько же, а все равно сейчас голоден.

Пытаясь доказать свои слова, Люси попытался запихнуть себе в рот целую отбивную. Не очень успешно.

Линус натянуто улыбнулся.

– И вы почему-то все время молчите, – заметила Фи, пытаясь проколоть вилкой маленький помидор. – Это потому, что Люси сегодня чуть не убил человека?

– Не «чуть не убил»! Я даже не пытался. Если бы я захотел, я взорвал бы его силой мысли!

Линус отметил про себя, что заявления Люси уже не пугают его так, как пару недель назад, и задался вопросом, не об этом ли предупреждало его Чрезвычайно Высокое Руководство. Вопреки здравому смыслу слова Люси его почти очаровывали. Дурной признак.

– Людей убивать нельзя. – Чонси так и не снял фуражку коридорного. Артур позволил ему сесть в ней за стол, но только сегодня. – Убивать людей плохо. Можно попасть в тюрьму.

– Меня никакая тюрьма не удержит, – сказал Люси, жуя отбивную. – Я сбегу. И никто не посмеет за мной гнаться, потому что я могу расплавить им кишки.

– Мы не плавим людям кишки, – терпеливо напомнила ему Зоя. – Это невежливо.

Люси вздохнул, не переставая жевать.

– Вам следует поесть, мистер Бейкер, – тихо произнес Сэл. – Всем нужно есть.

Не желая спорить, Линус демонстративно отправил в рот полную вилку салата.

Казалось, это всех успокоило. Почти всех. Артур наблюдал за ним с другого конца стола. Линус старался не встречаться с ним взглядом. Так было безопаснее.

Он пока не выяснил, на что способен Артур.

Сразу после ужина Линус ушел, пообещав Люси послушать новые пластинки позднее.

– Ты и правда выглядишь немного нездоровым, – сказала Зоя.

– Мне просто нужно отдохнуть.

Она забрала у него тарелку с недоеденным салатом.

– Ну, тогда иди, ложись спать. Не хотелось бы, чтобы ты заболел. Ты нам нужен.

Неужели? Он правда им нужен? Линус был почти у двери, когда Артур его окликнул.

– Да? Что?

– Если тебе чего-нибудь нужно, просто скажи.

– Благодарю. Мне ничего не нужно.

Артур подошел и положил руку ему на плечо:

– Уверен?

Как легко было бы повернуться, посмотреть на человека, который так тронул его сердце! На человека, который так много от него утаил.

– Уверен, – прошептал Линус.

Артур убрал руку:

– Ну, будь здоров.

Натянув одеяло до подбородка, Линус смотрел в темный потолок. Проклятое досье не позволяло заснуть. Папка давала о себе знать даже под матрасом, куда он ее засунул, – чтобы Чонси не увидел досье, если придет за его одеждой для стирки.

Знают ли дети, кто такой директор приюта?

Он ясно представил себе эту картину. Артур в классе рассказывает воспитанникам, что к ним едет человек с материка. Человек, который будет оценивать их и инспектировать. Человек из Департамента по делам магической молодежи, у которого есть власть забрать у них все, что они знают. Люси, конечно, предложил бы сделать так, чтобы плоть негодяя отвалилась от его костей. Теодор может съесть то, что останется, а затем изрыгнуть это в яму, которую выроет Талия. Яму закопают, и Фи вырастит на ней дерево. Когда кого-нибудь пришлют выяснить, куда делся инспектор, Чонси предложит поднести его багаж, а Сэл искренне скажет, что никакой Линус Бейкер к ним не приезжал.

Артур, конечно, сказал бы детям, что убийство – плохое решение. Лучше сделать так, добавил бы он, чтобы он нас полюбил. Мы заставим его думать, что впервые в жизни он нашел место, где может чувствовать себя самим собой.

Дурацкие мысли. Но поздно ночью, когда сон мешается с явью, дурацкие мысли часто кажутся убедительными.

После полуночи Линус сел в постели.

Каллиопа, лежащая у его ног, зевнула.

– Что, если это все ложь? – спросил он кошку в темноте. – Как и когда я стал таким доверчивым?

Она не ответила.

Раньше его жизнь была простой и обычной. Лишь изредка серые тучи прорезал солнечный луч в форме вопроса: Мечтаешь сюда попасть?

Больше всего на свете.

А потом Линуса поразила новая мысль, такая дикая и чуждая, что он едва мог полностью ее осознать.

Что, если лжет не Артур? И не дети? Что, если лжет Департамент?

Есть способ это выяснить. Единственный способ.

– Нет, – произнес Линус, вновь ложась. – Точно нет.

Каллиопа замурлыкала.

– Я просто усну, а через шесть дней мы вернемся домой, и все останется позади. Как меня назвали в письме? «Восприимчивый»? Глупости.

Ему стало лучше.

Он закрыл глаза.

И увидел, как Чонси прятался под его кроватью в первое утро. Как Талия сидела на полу магазина пластинок, разбирая купленные инструменты. Как Теодор брал из его рук пуговицы, словно они были величайшим сокровищем. Как Фи поднимала дрожащего Сэла из кучи одежды. Как плакал Люси, когда разбились пластинки. Как Зоя впустила его в свой дом.

И конечно, увидел улыбку Артура. Спокойную, красивую улыбку, которая поразила Линуса так же, как первый взгляд на море.

Линус Бейкер открыл глаза.

– О боже, – прошептал он.

Ночной воздух был холодным – намного холоднее, чем во все предыдущие ночи, которые Линус провел на острове. Звезды в черном небе казались льдинками. Тоненький серп луны был едва заметен. Линус плотнее запахнул на себе пальто, надетое поверх пижамы.