— Вы давно пишите? — предложив Володе сесть, Бунин достал рукопись из ящика письменного стола.

— Это мой второй роман, — Володя прокашлялся и ответил, как ему показалось, с гордостью: — Первый уже вышел. — Он назвал известное в то время издательство.

— Я знаю это издательство, — усмехнулся Бунин. — В нем печатают всех. Это не считается.

— Почему не считается? — Володя опешил и принял воинствующий вид. — Все это литература нового времени! Все остальные издательства — это старый мир, отживший век. Будущее за новой литературой.

— Все это я уже слышал, — устало кивнул известный писатель. — Но очень сложно называть издательством организацию, где печатают всех.

— Это устаревшее мнение, — рассердился Володя и вновь повторил: — За такими издательствами будущее. Это литература нового времени, все остальное устарело и свое отжило. Будущее — за такими книгами!

— Скажите, — потер переносицу Бунин, — ну скажите, а почему вы написали криминальный роман?

— Ну как… — Володя просто растерялся от этого перехода, — как-то захотелось. Подумалось, что можно попробовать. Я очень хорошо знаю криминальный мир.

— Я слышал, вы были известным газетным репортером?

— Почему был? Я и сейчас известный газетный репортер, знаменитый Трацом, — с пафосом ответил Володя.

— Да, конечно, — усмехнулся Бунин. — Конечно. Это чувствуется по вашему слогу.

— А что не так с моим слогом? — насторожился Сосновский. — Говорят, что у меня великолепный слог! Я и сам знаю, что сейчас пишу не так, как раньше, а гораздо лучше. Я очень вырос в своем мастерстве.

— Вам нужно поработать еще, — Бунин, чувствовалось, не хочет смотреть ему в глаза.

— Зачем? — остолбенел Володя.

— Ну как… Поработать над вашим романом. Видите ли, у вас не получился криминальный роман. Честно говоря, вообще никакой роман не получился. Вам нужно больше работать, и работать очень серьезно.

— Что вы такое говорите! — возмутился Володя. — Короче, вы будете печатать мой роман или нет?

— К сожалению, нет, — Бунин, наконец, твердо посмотрел на Володю. — Редакционный портфель заполнен, мы пока не принимаем новые материалы. Я рекомендую вам еще поработать над романом. — Он встал.

Сосновский вышел в ярости, но постепенно эта ярость сменилась восторгом: «Да он мне завидует! Этот расхваленный Бунин мне завидует! Он просто боится печатать мой роман! — с восторгом думал он. — Ну да, конечно, нет никаких сомнений — он боится! Как только в журнале появится мой роман, все поймут, что он — полная бездарность, раздутая на пустом месте знаменитость! Подумаешь: Бунин! А сам страшно мне завидует и поэтому боится печатать мой гениальный роман!» Думать так было очень приятно. Такие мысли придавали ему отваги и подчеркивали собственную значимость. А о толстом журнале Володя не сильно и жалел.

Впрочем, как уже говорилось, вся Одесса была заполнена литературными вечерами, они стали последней модой. В этих вечерах Володя сам, лично, принимал участие, а не только организовывал их в кабаре.

Однажды его пригласили на выступление в театр «Урания», где он читал вместе с Буниным, Толстым, Багрицким. А чаще всего приглашали в «Клуб артистов», который постепенно стал одним из центров литературной и культурной жизни города.

Здесь, в «Клубе артистов», собиралась богема. Литературные вечера назывались «Чтения в доме кружка артистов» и проходили каждую неделю. Володя неизменно присутствовал на всех. Каждый раз зал был забит до отказа. Собирались здесь не только литераторы, но и артисты, художники, представители бизнеса и светские прожигатели жизни, привыкшие в Петербурге и Москве всегда крутиться возле богемы. Было весело, шумно, бесшабашно, смело, и каждый раз не хотелось расходиться.

И когда совсем уж не хотелось расходиться, Володя приглашал всю публику в свое кабаре. Но любое заведение рано или поздно приходится закрывать. На момент закрытия всегда собиралась теплая, к тому времени сдружившаяся компания. И очень часто Володя вел всех в свою большую квартиру, которую снял в последнее время.

Вот уже несколько месяцев Сосновский жил как франт, благо позволяли доходы. Он снял большую, четырехкомнатную квартиру в самом центре Одессы, на втором этаже старинного особняка, владелец которого благоразумно предпочел уехать из Одессы и перебраться куда-то за границу. Впрочем, и оттуда он следил за своей собственностью, но квартиру сдал Володе буквально за копейки. И Сосновский не мог нарадоваться своей удаче.

Он приглашал друзей, устраивал литературные вечера, но никогда не принимал у себя женщин. Возможно, потому, что все время думал только об одной. Она мерещилась ему. Осматривая квартиру впервые, он почти сразу же представил себе, как по этим комнатам, гордо и величественно, пойдет эта женщина, прекрасная и грозная одновременно. А в огромных венецианских зеркалах, оставшихся от прежнего владельца, отразятся глаза этой женщины: нежные, трогательные — глаза ребенка или пугливой лани, в то же время острые, пронзительные, как смертельно отточенные кинжалы. Глаза единственной женщины, о которой он мечтал, страшно боясь признаться самому себе в этом. Глаза Тани…

В тот вечер литературные чтения в «Клубе артистов» выдались просто блестящими! Володя читал отрывки из своего второго романа, и публика принимала их с восторгом. Один зритель, элегантный, немного женственный (впрочем, это его не портило) в конце чтений подошел к Володе, поправляя в кармане жилета свои дорогие часы.

— Вы отлично описываете криминальный мир. Откуда вы знаете об этом?

— Я долгое время был газетным репортером, — устало ответил Володя, — и сейчас пишу статьи. А еще раньше, при царском режиме, я служил в полиции, помощником следователя по особо важным делам. Довелось криминальный мир узнать изнутри.

— Выходит, мы с вами коллеги, — оживился зритель. — Позвольте представиться: Борис Михайлович Ржевский-Раевский, следователь по особо важным делам.

— Я слышал о вас, — улыбнулся сказал Володя.

— А я о вас, — усмехнулся Ржевский-Раевский. — Я ведь читал ваши статьи про убийства актрис, господин Трацом.

— Вы для этого сегодня сюда пришли? — поднял взгляд Володя.

— Упаси бог! — Раевский даже руками замахал. — Я завсегдатай клуба артистов. Присутствую на всех литературных вечерах. И я просто счастлив, что сегодня познакомился с вами. Это чистая случайность. Но могу вас заверить, что я раскрою убийства актрис, и убийца в скором времени будет арестован.

— Тогда я напишу о вас большую хвалебную статью, — горько усмехнулся Володя.

— Надеюсь, напишите. Убийца будет арестован очень скоро.

— У вас есть подозреваемый?

— Есть. Но больше ничего сказать не могу. Сами понимаете — тайна следствия. Но я хочу поблагодарить вас за прекрасный вечер.

— Он еще не закончен. Мы переместимся в мое кабаре. Приглашаю и вас.