собираюсь брать на себя неблагодарную роль защитницы женской боеспособности», особенно после того, как узнала об оскорблениях, которым подвергались эти женщины со стороны солдат-мужчин. В частности, Заречная хвалила женщин за демонстрацию «гражданской зрелости» и «сознания своей ответственности перед Родиной» [Женское дело 1917 № 14: 16]. Феминистки и прогрессивные женщины, как правило, благосклонно смотрели на создание женских воинских частей, расценивая их формирование как необходимую меру, а службу в них – как патриотический долг помощи Родине в трудную минуту. Такие организации, как Лига равноправия женщин и Всероссийский женский союз, с энтузиазмом приветствовали развитие женского военного движения. Председательница Всероссийского женского союза, А. Н. Шабанова, была убеждена, что женщинам предстоит сыграть свою роль в защите Родины, и посвятила себя созданию женских подразделений [Женщины идут на фронт 1917: 2 800 амазонок 1917: 4]. Феминистка М. И. Покровская, издательница женского журнала «Женский вестник» и основательница Женской прогрессивной партии, полностью отказалась от пацифистских взглядов и выступила в поддержку войны и женских батальонов. Во время Русско-японской войны Покровская заявляла, что женщины-солдаты не служат человеческому прогрессу. К 1917 году она полностью пересмотрела свою позицию, всемерно одобряя и поддерживая женское военное движение [Edmondson 2001: 211]. В издававшемся Покровской «Женском вестнике» говорилось о необходимости формирования женских воинских частей:

Отечеству и свободе грозит смертельная опасность. Женщины не могут оставаться равнодушными и пассивными. Они должны принять участие в защите Родины там, где каждая из них находит для себя более подходящим: в тылу или на фронте [Женский «батальон смерти» 1917: 4].

Для многих прогрессивных женщин, выступавших за расширение прав и включение женщин в общественную жизнь, пример доброволиц символизировал новые, огромные возможности. Женщины-солдаты воспринимались как предвестницы грядущей эры женского равноправия. А. В. Тыркова, активистка и член Петроградской городской думы, считала женское военное движение неотъемлемой частью борьбы женщин за расширение прав и сфер деятельности. Она писала: «Женское движение, которое, с одной стороны, создает невиданную нигде вещь – полки женщин-доброволиц, а с другой – требует для женщины права служения государству, несомненно, является одним из способов такого отпора» [Тыркова 1917: 3]. Очевидно, если женщины смогли стать солдатами и проявить себя в самой «мужской» сфере деятельности, то сумеют выполнять любые другие задачи, предназначенные для мужчин.

Кроме того, сражаясь и умирая за Родину, женщины докажут свою ценность для общества и, несомненно, в награду за это получат права и равенство. Действительно, за время своего недолгого существования Временное правительство предоставило русским женщинам ряд прав и возможностей, важнейшим из которых было долгожданное право голоса, предоставленное 20 июля 1917 года. Можно спорить, повлияла ли на это напрямую военная служба женщин, но, несомненно, женщины, в те годы боровшиеся за равноправие, рассчитывали, что их усилия будут вознаграждены в политическом смысле. Женские воинские подразделения были одним из важных способов внести такой вклад и представляли собой еще один путь для включения женщин в дела нации. Гражданская ответственность была крайне важной составляющей в поддержке женского военного движения. 26 мая 1917 года на собрании Всероссийского женского союза было принято постановление, призывавшее женщин присоединяться к военным действиям:

Повелительная обязанность, гражданский долг зовут русскую женщину поддержать единство воли нашей армии, воскресить упавший дух воинов, вступив в их ряды добровольцами, превратить пассивное стояние на фронте в активное выступление, чтобы не допустить крушения чести, достоинства и свободы России… [Воззвание Женского союза 1917: 6].

Женщины обязывались наравне с мужчинами демонстрировать гражданскую ответственность. Отчасти эта обязанность состояла в том, чтобы воспитывать чувство долга в других. Многие женщины считали, отказ мужчин от участия в войне в значительной мере явился результатом недостатка гражданской сознательности. Российские граждане совсем недавно получили права и свободы, но не имели понятия об ответственности и гражданском долге. Предстояла большая работа, чтобы создать в России не только свободное государство, но и общество, основанное на взаимном согласии, равенстве, правах и ответственности. Внешняя угроза со стороны военных противников России, а также внутренняя, исходившая от анархии и большевизма, не оставляли времени, чтобы преподавать солдатским массам уроки гражданственности. Женские воинские части расценивались как способ быстро внушить солдатам-мужчинам эту ответственность, воззвав к чувству долга, которое, по мнению этих женщин, существовало у мужчин в глубине души, в зачаточном состоянии.

На краю гибели находится самое ценное достояние наше – свобода, и женщины наравне со всеми, кому свобода дорога, понимают, что нельзя теперь оставаться безучастным свидетелем, что каждая капля сил и энергии принадлежит потрясенной Родине и должна быть отдана на спасение ее [Анчарова 1917: 1].

Впрочем, этот энтузиазм по поводу женских воинских частей не следует интерпретировать как поддержку интеграции женщин в российские вооруженные силы. Даже самые радикальные феминистки того времени рассматривали деятельность женщин-солдат как нечто исключительное, вызванное тяжелыми военными обстоятельствами. В сущности, участие женщин в войне было защитной позицией, сравнимой с отчаянными действиями самки, обороняющей детенышей. «Женщины – горячие сторонницы мира и противницы войны, но когда Родине и свободе грозит опасность, они берут ружье и жертвуют своей жизнью», – писала журналистка «Женского вестника» [Женский «батальон смерти» 1917: 4].

Кроме того, призывы к участию женщин в боевых действиях во многом были обусловлены неспособностью мужчин успешно вести войну Эту точку зрения выразила Заречная:

И если мужчины, особенно за последнее, послереволюционное время не всегда оказывались на высоте даже самых элементарных требований гражданственности, то особенного преклонения вызывает героическое выступление самой молодой, самой неискушенной в общественной практике группы граждан – выступление женщин [Заречная 1917:10].

Три года женщины наблюдали, как Россия терпит поражения и трудности, а усилия мужчин мало способствуют улучшению ситуации. Покровская обвиняла мужчин в развязывании войны. Она утверждала:

Если бы женщины имели «решающий голос» в государственных делах, эта страшная война никогда бы не началась.

Но, втянув Европу в войну, мужчины оказались неспособны довести ее до успешного конца. Принять на себя ответственность оставалось женщинам [Edmondson 2001: 211].

Женщины были крайне обеспокоены тем, что мужчины не справились со своей ролью защитника. Это часто приводило к тому, что они поддерживали идею временного обмена гендерными ролями. Хотя такой обмен и представлялся необходимым в сложившихся обстоятельствах, он не считался ни естественным, ни желательным. Другой журналист передавал речь своей собеседницы:

Нам говорят: браться за оружие не женское дело!.. – Верно!

Но валяться целыми днями на траве, грызть семечки, горланить песни и «пристраиваться» к разным учреждениям, служба в которых освобождает от воинской обязанности, – тоже не мужское дело, а если мужчины предпочли именно это, то