десять. Спутница успеет убедиться, что в краю варваров опасно. Не только люди, но и природа будет ей угрожать.

Ночами холодно, а чем севернее будет забираться Эгрегий, тем хуже станет погода. В бытность пастухом он привык к холодному воздуху, ветрам и дождю, к тому же, он родился здесь. Хенельга из народа резчиков привыкла к сухому и жаркому климату. Ей тут будет тяжелее обычного.

Виал решил, что упрямую женщину надо переубедить, надавив на Эгрегия. Наверняка чувство вины заставит его уступить.

Глава 12

Занявшись обтесыванием киля, Виал словно позабыл о разговоре с Хенельгой. Ему даже притворяться особо не требовалось. Работа занимала все время. Вместе с товарищами, навклер разыскал напиленные чурбачки, установил их возле лагеря. Туда же притащили бревно, установили на чурбачки.

Виал снял с бревна кору, взял уголек и принялся размечать очертания киля. Впервые Эгрегий увидел, что Виал работает по схеме. Хотя рисунок на круглом бревне едва читался. Виал исчиркал все бревно, прежде чем начал его обтесывать.

Раскалывать бревно Виал не стал. Стесывая кору, удалось придать бревну форму бруска. Длина его была излишней, так что Виал опилил до нужного размера, но не полностью. Брус получился прямым, без изгибов в сторону носа и кормы.

– Ты собираешься его гнуть? – спросил Эгрегий.

– Треснет.

– Тогда чего же?

Виал махнул рукой. Болтать у него не было ни сил не желания. К сожалению, отослать Эгрегия он не мог. Помощь парня требовалась. Хенельга и Мустиф ушли в чащу, чтобы собрать смолы. Дегтя на первое время команда натопила, можно сделать перерыв, а вот смолы требовалось еще много.

Концам бруса Виал придал острую форму, направив ее вверх. На запасах, отрезанных ранее, Виал сделал аналогичные скосы, только направив их вниз.

Смолой замазал эти места, усилил пенькой, а потом совместно с Эгрегием приложил штевни. Балки получились соединенными внахлест, словно дерево так выросло само собой. Лишь места пропила выдавали, что это дело рук человека.

Чтобы брусья держались, пришлось ставить подпорки. После Виал проделал отверстия в киле и вбил в них нагели. Делал он гвозди из березы, забивая глубоко в место соединения, а потом подрезал нагели и расклинивал их.

– Просто и изящно! – восхитился Эгрегий. – А держать будет?

– Будет, уж поверь. Не первый раз. Завтра отправимся за орехом.

– Так плодов нет еще.

– Пойдет на штевни. Но раз ты заикнулся о еде…

Спустив совместными усилиями бревно в лагерь, Виал тем же вечером принялся за его разделку. Словно тушку пойманного зверя. Разделив на четыре неравные части, Виал разбил чурбаки топором и принялся вытесывать полукруглые ребра будущего судна.

Работал он и после захода солнца, при свете звезд. Товарищи предлагали ему помощь, но каждый раз получали отказ. Такую работу Виал не мог им доверить.

Пока помощь Эгрегия не требовалась, Виал отправил его на мыс, чтобы искал добычу.

– Без мяса не возвращайся, – напутствовал его Виал.

– Дня два то мне хватит, не больше.

– Да, да, а потом пойдем тебя искать, чтобы самого сожрать. Мясо! Нам нужно мясо!

Виал указал на себя и спутников, заметно отощавших. Рыба и подножный корм опротивели всем. Появлялись первые следы недомоганий, характерных для плохого рациона. Протянут еще месяц, но будут каждый день терять силы.

Спуску товарищам Виал не давал, пока Эгрегий пропадал в холмах, разыскивая добычу, в лагере шла работа.

Вываривался деготь, запасы которого вскоре не умещались в приготовленные кувшины. Смола и пакля были разложены на берегу, придавлены камнями. Ветер и солнце высушивали их. Виал отбирал подходящий моток, смачивал его в смоле и лепил на те места бруса, которые собирался соединять.

Киль окреп, теперь мог держаться без подпорок. На пробу Виал попытался выломать его – бояться слома не надо, ведь в море судну предстоит пережить большие трудности. Брус даже не трещал, ни в продольном, ни в поперечном направлении. Места соединения, заметные по слоям смолы и гвоздей, тоже выдержали.

– Словно так и вырос, – удивился Мустиф.

Раба никогда не допускали в мастерские, чтобы не подсматривал за священнодействием плотников. При создании судов даже самый наглый мастер соблюдает положенные ритуалы.

Вот и Виал, каждый день начинал с обращения к Мефону, что удивило, но порадовало Хенельгу. Навклер никогда не отличался особой религиозностью, даже возлияния делал через раз. Считал эту практику неуместной, если приходилось выливать воду в пути. Торговцу проще потом внести пожертвование в храм, да посущественней, чем тревожить божество по мелочам.

Но теперь Виал при каждом приеме пищи совершал возлияния в честь Мефона, Циралиса и предков. Воды у него было в избытке, так что мог себе позволить.

Отослав Эгрегия, Виалу приходилось одному заниматься обшивкой. Вытесанные заранее ребра уже были установлены и надежно держали. Со стороны они выглядели неровными, скошенными в некоторых местах. Виал это сделал намеренно, ведь обшивку собирался делать внахлест. Тогда ступеньки на шпангоутах будут дополнительно придавать судну прочность.

Мокнувшие все эти дни доски достаточно пропитались. С помощью оставшихся товарищей Виал принес две длинные доски в лагерь и принялся прилаживать их на место – от носа до кормы. Доски были относительно прямыми, естественно они не прилегали к килю ровно.

Виала это не остановило. Вбив в землю колья, он положил доску между ними и начал гнуть. Делал все на глаз, без каких-либо чертежей или расчетов. Доска согнулась, даже не треснула. Виал повторил этот же прием с другим концом доски.

Глядевшие на это Мустиф и Хенельга разразились криками. Зрелище было поразительным и неожиданным для них.

– Благодарю, – Виал кивнул, – но у вас тоже есть дело. Пенька, канаты, мох!

Сейчас посторонние больше раздражали, чем помогали. Потому Виал отослал их, хотя запасов материалов уже было в избытке. Разве что канатов никогда не будет много. Не зная, что за растение они используют, Виал не мог поручиться в его прочности.

Хотя бы с лубом и мхом все понятно.

Первые доски пришлось оставить на день, чтобы они подсохли