– Приветствую, брат, – сказал Рудольф вице-ландмейстеру.

– Судя по улыбке на твоем лице, чудинец сказал правду, – махнув рукой вместо приветствия, с заметным штирским акцентом ответил Андреас. – Располагайся, в кувшине подогретое вино.

Рудольф приблизился к круглому столику, стоявшему у главного столба шатра. Взял с подноса серебряный кувшин с узким длинным носиком и немного погодя поставил вместо него золотую статуэтку идола. Холстина слезла с фигурки наполовину, и при свете жаровни золото заблестело красновато-желтым дьявольским светом. Налив вино в чашу, Рудольф сделал глоток, поглядывая на вице-ландмейстера. Андреас был неравнодушен к золоту.

– Мы обнаружили новгородцев. Это те, что были в Изменке. Только вот пленный о янтаре даже не слышал. К Избургу они не ходили. Единственное, что у них было ценное, перед тобой. Остальное я отдал чудинцам, кроме рабынь, конечно.

– Постой, постой, – Андреас встал с кровати. – А кто тогда взял янтарь? Ты же сам мне говорил, что посланные тобою люди обнаружили лишь пустой возок.

– Этого я пока не знаю, но клянусь Девой Марией, тайной это долго не будет. – Рудольф поднес к губам маленький кожаный мешочек, висевший у него на груди, и сухо поцеловал.

– Дело плохо, – поджав нижнюю губу, процедил Андреас, – этот янтарь уже не принадлежит Ордену. Пленник с тобой?

– Да.

– Прикажи вбить столб у дороги и пусть подготовят хворост. Я хочу допросить его.

Фон Вельвен стал одеваться. Под низ зимнего полукафтанья, подбитого мехом черной козы, вице-ландмейстер закрепил широкий пояс, по цвету и по структуре не отличавшийся от шерсти его собаки. Вечно тревожащая поясница тут же перестала ныть. Довольный, он еще раз почесал пса, делящегося с ним лечебной шерстью, и, накинув меховой плащ, поспешил из шатра. В голове витала только одна мысль: «Как можно скорее вернуть потерянное сокровище». Дело в том, что в начале этого года с берегов далекого Леванта, из самой Акры пришло зашифрованное письмо. Тамплиеры до сего момента, без проблем ссужавшие деньги – потребовали залог. Но не просто земли или замок, а именно янтарь, найденный в кроме Пскова. Как тамплиеры узнали о нем, для Андреаса осталось неразгаданной загадкой. Янтарь, готовый к транспортировке, хранившийся в Избурге (так тевтонцы называли Изборск), должен был быть отправлен в Венецию, дабы оттуда, в составе каравана на кораблях Сакугулло, в июне месяце отбыть на Кипр, а затем в Акру. И дернул же черт его написать ответное письмо, в котором сообщил, что запрошенный янтарь будет отправлен в срок. Воистину говорят: «Поспешишь – людей насмешишь». Пройдя площадку перед своим шатром, Андреас повернул направо, обходя палатки первого треффена, кивнул в ответ на приветствие командира одного из баннеров брата-рыцаря Генриха Штанге, стоявшего рядом со своим братом Германом и, повернув на восток, оказался рядом с обозом чудинцев.

– Вот пленный новгородец, – произнес брат-священник, и подтолкнул в спину сильно избитого и связанного по рукам и ногам человека, отчего тот завалился в снег.

– Переверните, я хочу видеть его глаза, – приказал Андреас.

Новгородца перевернули. Фон Вельвен присел на корточки, схватив за подбородок лежащего пленного, и стал говорить с ним через переводчика.

– От правдивости твоих слов зависит твоя жизнь. Вздумаешь врать – сгоришь на костре. – Андреас повернул голову новгородца, дабы тот смог увидеть столб с вязанками хвороста. – Понял?

– Да, – ответил новгородец.

– Кто командовал отрядом?

– Семен из Чернигова.

– Шернигов, – прошипел Андреас, – далековато что-то. Как в отряд попал?

– С Новгорода мы. Боярин отправил с чуди дань собирать.

– Дань с земель Ливонии? – Ухмыльнулся вице-ландмейстер. – А куда с данью идти дальше думали?

– Известно куда. Воевода в Самолву хотел. Семен сказал надо вдоль побережья пошукать.

– Стоп! Самолва, что-то знакомое. Рудольф, Изменка далеко от Самолвы? – крикнул Андреас.

– День пути, – ответил Рудольф, стоявший невдалеке от вкапываемого в промерзлую землю двухметрового столба.

Задавая второстепенные вопросы, Андреас внимательно следил за реакцией пленника. Минут через шесть-семь он прислонил указательный палец к губам новгородца, давая тому понять, что надо заткнуться и внимательно слушать.

– А теперь последний вопрос. Куда вы спрятали бочонки с янтарем? Отвечай!

– Я уже говорил, не было никакого янтаря. А если и был, кто ж мне дозволит в добыче копаться?

Андреас отпустил подбородок новгородца и выпрямился. К нему подошел Рудольф.

– Лжец! – выдал вердикт вице-ландмейстер. – Когда он говорил про янтарь и Самолву, кадык дернулся, а зрачки расширились. Кстати, про остальное он не врал. Рудольф, после приема пищи собери конвент в моей походной палатке. Наши планы меняются.

Уже собравшись уходить, Андреас внимательным, буквально прожигающим взглядом посмотрел на брата-священника, и словно что-то вспомнив, спросил у него:

– Я тебя где-то уже видел. Ты из комменды Зоннтаг?

– Да, я родился в южной Штирии. Три года назад меня отправили на помощь в Ливонию, крестить язычников.

– И как успехи? Новгородец согласился принять истинную веру?

– Нет. Он наоборот считает, что его вера истинна.

– Жаль. Как жаль. – С грустью в голосе вице-ландмейстер развел руками. – Сжечь еретика!

Через четверть часа в шатре с кожаной крышей и полотняными боковинами собрались шестеро братьев-рыцарей. Это были командующие трех треффенов со своими заместителями, являвшимися командирами первых баннеров. Они стояли полукругом, напротив вице-ландмейстера. На столбе за предводителем была закреплена карта области.

– Братья! – начал свою речь Андреас. – Вы все знаете, что сейчас идет строительство укреплений замка Штаркенберг[63], нашей резиденции в Палестине. Орден собирает средства. Эх!

В этот момент штирцу так прострелило спину, что он чуть не выгнулся от боли. Не спас и пояс из собачьей шерсти. С секунду он простоял как статуя, но потом боль отошла, и он продолжил:

– Нам надлежало отправить груз янтаря, нашу лепту, но так сложилось, что сокровище похитили.

– Святотатство! – воскликнул Герман.

Андреас кивнул головой, соглашаясь с рыцарем.

– Шпион выследил банду новгородцев, вырезавших отряд сопровождения из Избурга, и вчера известил брата Рудольфа. Теперь вы знаете, почему Рудольф уводил свой отряд ночью из лагеря. К сожалению, похищенное сокровище не найдено. По моему предположению, оно попало в лапы короля Александра. Нам надлежит немного скорректировать свой маршрут и двинуться к Самолве.

Андреас обвел взглядом собравшихся братьев-рыцарей. По правилам конвента все участники были равны и имели право голоса. Но в данной ситуации не первый год знающие друг друга рыцари, кроме двух новичков, прекрасно понимали, что в условиях похода единоначалие незыблемо и вице-ландмейстер уже принял для себя решение. А если прибавить тот факт, что Андреас фон Вельвен считал себя непревзойденным мастером по раскрытию правды, то когда он говорил «предположение», это можно было считать утверждением. Перечить самому дураков не было. Зная все это, предводитель тевтонцев внутренне наслаждался такой ситуацией. Ему очень нравилось кого-нибудь поучать и выводить на чистую воду. И сейчас он ждал только единственного слова против, чтобы тут же доказать свою правоту.