– Какой еще будет сюрприз? – полувопросительно пробормотал Грейсон. – Имеется в виду, что Грейс беременна?

– Ерунда, – шикнула на него Лили и ласково положила руку мне на плечи.

Грейсон недоверчиво посмотрел на нее.

– Откуда ты так точно это знаешь? Ты была там?

– А ты был там?

– Прекратите, – сказала я, качая головой. При этом я бросила быстрый взгляд через плечо. Грейс и Блейк все еще сидели с Ленни и Престоном в столовой, а дядя Эдгар с Кейт отправились в гостиную.

– Как думаете, Блейк рассказал ей о проклятии? – прошептала Лили, когда мы отошли от остальных и направились к холлу.

– Не думаю, – прошептала я, прежде чем быстро замолчать, потому что в дверь кто-то постучал, и Уилфред быстрыми шагами прошел мимо нас.

– Я и представить себе не могу, – сказал Грейсон, когда дворецкий оказался вне пределов слышимости. – Если бы Грейс знала, что ее жениху, возможно, осталось жить всего три недели, она бы так не сияла.

– Наверное, нет. Если только она не думает о его богатстве, – заметила Лили.

Я остановилась, прислонившись к обшитой деревянными панелями стене коридора. Разговор об оставшемся времени Блейка ударил мне прямо в живот.

Остался всего двадцать один день.

– Эй, все в порядке, Джун? – Лили обеспокоенно посмотрела на меня.

– Да. Теперь все в порядке. Я просто не думала, что вечер так сложится.

– Как? – прозвучал в этот момент любопытный мужской голос с другого конца коридора.

Испугавшись, я вздрогнула.

– Мистер Кэмпелл. – Грейсон посмотрел на отца Грейс, который шел в нашу сторону. – Боюсь, вы пропустили ужин.

Льюис Кэмпелл, улыбаясь, подошел ближе и пожал плечами, в то время как его руки были небрежно засунуты в карманы брюк.

– В любом случае я не должен есть тяжелую пищу вечером.

– Ваша дочь и ее жених все еще в столовой, – менее хитро сказала Лили, чтобы заставить журналиста двигаться дальше.

Мистер Кэмпелл невозмутимо остался стоять рядом с нами.

– Да, я слышу, – ответил он, когда по дому прокатился звонкий смех Грейс. – Мисс Мэнсфилд, вы сегодня выглядите очаровательно, – продолжал он, глядя на мое черное платье.

– Большое спасибо. – Я улыбнулась, в то время как внутренний голос предостерегал меня от того, чтобы я доверяла журналисту. Не только потому, что теперь я знала, что у него есть поручение писать о скандалах и семейных секретах, но и потому, что я чувствовала, что он скрывает нечто большее.

– Грейс сказала, что сейчас вы будете работать над своей книгой день и ночь, – сказала я и испытующе посмотрела в лицо мистеру Кэмпеллу.

– Именно так. Журналисты почти никогда не бывают свободны, даже в такой день, как сегодня.

Пока он говорил, я применила свой дар. В следующее мгновение его карие глаза распахнулись, и на меня нахлынула волна тьмы.

– Я знала это, – пробормотала я, когда сила лжи окатила меня и обшитый деревянными панелями коридор со всеми присутствующими превратился в сверкающий кристалл. Меня не удивило, что Льюис Кэмпелл лгал, я просто не понимала почему.

– Что именно вы скрываете от нас? – прошептала я.

Мое стеклянное окружение разбилось с громким треском, и я оказалась в новой сцене.

Когда я поняла, где нахожусь, у меня перехватило дыхание. В комнате с арочными окнами и тяжелыми полками, где стояли небольшие скульптуры лошадей и собак, я была не так давно.

Лорд сидел за своим массивным письменным столом и беседовал с отцом Грейс. При виде его я невольно напряглась, в то время как холодная дрожь пробежала у меня по спине. Даже если лорд больше не представлял опасности, видеть его здесь было мучительно. Своими седеющими висками и решительным взглядом он напомнил мне Блейка и Престона, хотя у них не было с ним ничего общего.

– Я не люблю давать интервью, – сказал лорд Масгрейв. Его ледяной взгляд пронзил мистера Кэмпелла так, что у меня пробежали мурашки по коже.

– Тем более я рад, что вы согласились поддержать мой книжный проект. Рассматривайте это как вклад в культурное развитие Корнуолла.

Лорд откинулся на спинку своего черного кресла, а затем криво улыбнулся.

– В какой степени ваша книга способствует этому, еще неизвестно.

Льюис Кэмпелл проигнорировал колкое замечание и положил одну ногу на другую.

– Я слышал, что в Золотой гостиной у вас есть великолепная коллекция антиквариата. И что даже сам Дункан-Хаус полон памятных вещей.

– Вы все правильно слышали, мистер Кэмпелл. Я предполагаю, что вас интересует тур?

Журналист улыбнулся.

– Мне было бы приятно. Ведь ваша родословная восходит к шестнадцатому веку. Это действительно впечатляет.

Лорд Масгрейв встал.

– Как я слышал, ваша семья тоже родом из Корнуолла.

– Это правда, – признался отец Грейс. – Но, конечно, мои корни не уходят так далеко в прошлое, как ваши.

– Что вы на самом деле хотели от лорда Масгрейва? – прямо спросила я Льюиса Кэмпелла, чувствуя, что он опять врет. На мгновение декорация застыла и за считаные секунды покрылась звенящим кристаллом. Я ждала, что что-то произойдет, что стены получат трещину, но ничего не произошло.

– Что вы ищете? – настойчиво спросила я Льюиса Кэмпелла. – Какова ваша цель? – Несколько ударов сердца я вслушивалась в тишину, но сверкающий стеклянный мир вокруг меня словно замер.

– Покажите мне, почему вы на самом деле были здесь!

Я почувствовала, как растет мое смятение. Все было так же, как и в прошлый раз, когда я пыталась проникнуть в защищенную правду дяди Эдгара. Но на этот раз я не стану просто сдаваться и ждать, когда истощение вернет меня к действительности. Вместо этого я вспомнила запись тети Катарины в маленькой книжке: «Чтобы добраться до защищенной истины, нужна железная воля и желание разбить кристалл».

Что ж, воля у меня была. На мгновение я подумала о сумасшедшем предложении Грейсона разрушить стеклянный мир с помощью пения, но решила использовать более практичный метод. Решительно я ударила по хрустальному телу мистера Кэмпелла, но он остался сидеть в кресле перед столом лорда Масгрейва, словно даже дуновение ветра не коснулось его. Почему это не сработало?

Больше всего я хотела бы разбить стеклянный мир бейсбольной битой, но у меня не было ничего, кроме моих голых рук. Я била и пинала свою тюрьму из хрусталя, которая просто не реагировала на меня.

Только взгляд лорда Масгрейва был устремлен на меня. Даже если он не был направлен прямо в мою сторону, я все равно хорошо помнила это выражение превосходства на его лице. Как будто в конце концов он победил меня. Сцена на утесе всплыла перед моим внутренним взором вместе с чувствами, которые я тогда испытывала. Снова я испытала эту уродливую смесь страха и гнева, но на этот раз я воспользовалась эмоциями и снова ударила по застывшему телу Льюиса Кэмпелла. Снова и снова я бросалась на него, пока с облегчением не заметила, как на его плече образовалась небольшая трещина. Трещина, которая прошла сквозь хрустальную фигуру и распространилась на другие поверхности стекла. Чем дальше она шла, тем большее облегчение я испытывала, пока стекло, наконец, не раскололось на огромные осколки и не занесло меня в следующую сцену.