Эмити пошарила по стене в поисках выключателя. Зажгла свет, убрала с глаз половинку салфетки, но вторую пока оставила. Выдохнула и тут же попыталась сделать вдох через мокрую ткань, но дышать было почти невозможно, и Эмити чуть было не отчаялась, но все же сдержалась, потому что смекалистые девочки никогда не отчаиваются, иначе какие же они смекалистые? Вместо этого она принялась делать короткие вдохи, снова и снова, словно она была не девочка, а ожившая мумия в древнеегипетских обмотках. Вообще-то, воздух в кладовке был довольно чистый: основная часть ядовитого облака осталась на кухне, а сюда газа попало совсем немного, так, едва заметная желтая дымка. Вентиляционных отверстий здесь не было, дверь прилегала плотно, но Эмити все равно не убирала салфетки от лица, потому что мало ли, вдруг даже этой дымки хватит, чтобы потерять сознание.

Хотя между дверью и косяком не было ни щелочки, над порогом оставался зазор в четверть дюйма, но газ, судя по всему, под дверь не просачивался. В какой-то книжке Эмити вычитала, что мельчайшие частицы, из которых состоят многие газы, весят так мало, что даже незаметные потоки воздуха не дают им опуститься к полу. Поэтому внизу воздух всегда чище – по крайней мере, некоторое время. Однако рано или поздно газ опустится вниз и проникнет в кладовку.

Исследуя окрестности кухни, Эмити заметила, что Дюк Пеллафино очень любит бобовые. В кладовке стояли обычные для таких мест коробки и банки с консервами, но еще и мягкие целлофановые пакеты, каждый с фунтом-двумя нута или фасоли, белой или пинто. Наверное, Дюк варил из нее супы, тушил рагу и готовил еще какие-нибудь замысловатые блюда. Эмити предположила, что Дюк много пукает, хоть и знала его не так долго, чтобы в этом удостовериться. Свободной рукой она схватила с полки несколько пакетов и заткнула ими зазор под дверью.

Решив эту проблему, она встала спиной к полкам и принялась рассматривать пылинки, лениво плавающие в воздухе. Прямо перед ней была дверь. Рано или поздно эта дверь откроется, и за ней, скорее всего, окажется здоровенный громила в противогазе, одетый во все черное.

Поняв, что стоять труднее, чем сидеть, ведь на это требуется больше энергии – а значит, и воздуха, – Эмити опустилась на пол, по-прежнему прижимая к лицу разноцветную салфетку. Она очень переживала за папу, за маму, за Дюка и Эда, за оставшегося в бунгало Снежка (наверное, он сильно испугался чужих людей) и думала, не окажется ли эта кладовка одним из бесчисленных мест, где ей, Эмити, суждено погибнуть.

В другом мире мебель стояла немного иначе. Джеффи приземлился не на стул, а рядом с ним, на пол, и сильно стукнулся копчиком.

Эду, по всей видимости, хватило ума задержать дыхание, как только кухня начала наполняться газом. Он помог Джеффи подняться, подвел его к раковине, включил холодную воду и заговорил настойчиво:

– Давайте, умывайтесь, ну же, делайте глубокие вдохи и резко выдыхайте. Побрызгайте водой на лицо, давайте, блин, давайте, вам нужно прочистить мозги.

Мозги у Джеффи прочистились быстрее, чем он предполагал: стало быть, он вдохнул газ не дважды, а один раз, да и то не очень глубоко. Эд вовремя забрал его оттуда. Теперь же он протянул Джеффи вафельное полотенце, и тот вытер лицо. В глазах уже не плыло. Джеффи осмотрел помещение. Оно было почти таким же, как в том мире, где на них напали.

– Где мы?

– Дома у Дюка, но в этом мире Мишель живет одна, а вы с Эмити погибли. Вас задавил пьяный водитель.

– А Дюк?

– Очевидно, его нет дома. Если он вообще здесь живет. В ином случае он уже стоял бы перед нами, и наверняка с пистолетом. В этом мире мы с ним незнакомы, а вас он, быть может, тоже не знал.

– Уверен, что здесь живет именно он. – Джеффи указал на календарь с фотографиями собак.

– Склонен с вами согласиться.

– Похоже, меня сейчас вырвет. – В желудке у Джеффи, словно стайка рыбешек, закрутилась тошнота.

– Тогда вперед, – нетерпеливо сказал Эд. – Часики тикают, а у нас масса дел.

Джеффи наклонился над раковиной, но тошнота прошла.

– Все, я в норме. Что за масса дел?

Сдвинув полу пиджака, Эд продемонстрировал кобуру с пистолетом и спросил:

– Ваш, насколько я понимаю, остался в том мире?

– Я положил его возле хлебницы, когда мы с Эмити готовили завтрак. Кобуры у меня нет.

– Если здесь живет Дюк, у него должен быть сейф с оружием. Нужно его найти.

– А потом вернемся и всех перестреляем? – спросил Джеффи.

– Если возникнет такая необходимость.

– Но Эмити, Мишель…

– В них постараемся не попасть, – сказал Эд и вывел Джеффи в коридор.

Датчик движения, встроенный в потолок, мигнул красным. Завыла сирена домашней сигнализации. Механический голос строго произнес:

– Дом находится под охраной. В полицию поступил тревожный сигнал. Немедленно покиньте помещение.

На окна Пеллафино были нацелены мощные микрофоны направленного действия: на улице стоял передвижной наблюдательный пункт, замаскированный под фургон водопроводчика, а в заброшенной лачуге на параллельной улице засели люди Фолкерка. С помощью прослушки удалось выяснить, что в доме пятеро, включая Эда Харкенбаха из параллельного мира. Судя по всему, именно он стрелял в Фолкерка на крыльце у Колтрейна.

Фолкерк чувствовал себя на редкость замечательно. Сознание у него было кристально ясное, он был ранен, но не страдал от боли. Фолкерк перешагнул боль, вознесся над ней, ведь он только что убил полубога, и это сошло ему с рук. Он сидел в фургоне водопроводчика и разве что руки не потирал при мысли о том, что в доме сейчас целых два ключа: один – у Харкенбаха, а другой – тот, что отдал Колтрейну другой Харкенбах, и с их помощью Фолкерк вот-вот обретет абсолютную власть.

Когда с помощью микрофонов удалось выяснить, что все пятеро завтракают на кухне, специалист-штурмовик Лукас Блэкридж приблизился к дому с противоположной стороны – так, чтобы не заметили из кухонного окна, – и с помощью полицейского пистолета-отмычки вскрыл боковую дверь гаража, где стоял воздухогрейный котел. Блэкридж выключил горелку, чтобы не произошло взрыва, установил таймер и закачал в резервуар котла баллон седативного газа, чтобы тот распространился по всем комнатам в доме.

К сожалению, раздобыть яд или летальный нервно-паралитический газ не удалось. Для этого нужно было писать заявление в центральную контору, а далее ждать от двенадцати до двадцати четырех часов, пока его рассмотрят и одобрят, а потом привезут нужный баллон. В теневом государстве, несмотря на все могущество серых кардиналов, хватает бюрократии, а лодыри-функционеры знай себе греют зады в креслах: их профсоюз будет покруче любого агента с разрешением на убийство.

Итак, Блэкридж незаметно проникнет в гараж, и через пять минут все, кто находится в доме Пеллафино, будут лежать в отключке, беспомощные, как рыбы на поверхности озера, оглушенные взрывом динамитной шашки. Они пролежат без сознания около часа, если не больше, и Фолкерк – нетерпеливый браконьер – сможет делать с ними что угодно.