Она все это знала, но решила не пугать заранее дочь.

— Он же безумен, это все знают. — Ее голос прозвучал спокойно и убедительно. — Не стоит искать логику в поступках сумасшедшего.

Рассудительные слова женщины прервал громкий топот бегущих ног, и на террасу выскочил глава охраны гинекея. Тяжело дыша, он устало прислонился к стене.

— Он прорвался, надо уходить! — Замотанная окровавленной тряпкой голова и бледное как мел лицо лишь добавляли трагизма его словам.

Царица, схватив дочь за руку, бросилась к двери.

— Где мы можем спрятаться? — Переполненные страхом глаза впились в лицо воина.

— В подземелье дворца. — Охранник отбросил минутную слабость и шагнул вперед. — Там можно бродить сутками, а у мятежников нет времени.

Промелькнула анфилада комнат, по мрамору лестницы зацокали женские каблуки, затем потянулся длинный коридор первого этажа и наконец появился темный прямоугольник потайной двери, скрытый за большим гобеленом.

Глава охраны завозился с замком, а царица, хватая ртом воздух, уперлась ладонью в стену.

— Подожди, Рустам, надо перевести дух. Сто лет уже так не бегала.

Молча кивнув, мужчина распахнул дверь. Из мрачной глубины пахнуло сыростью и гнилью.

— Сейчас будет светлее.

Шагнув в проем, Рустам вытащил из корзины факел и защелкал кресалом. Вспыхнувший огонь заплясал на стенах черными тенями, и забинтованная голова вновь вынырнула наружу.

— Пойдемте, передохнете внизу — здесь в любой момент могут появиться мятежники.

Ильсана осторожно спускалась по крутым ступеням. События пронеслись так быстро, что она еще не успела испугаться по-настоящему. В какой-то момент ей даже показалось, будто все это игра и увлекательное приключение, но белое лицо оглянувшейся матери резануло таким откровенным страхом, что ей стало немножечко стыдно за свое легкомыслие.

За одной ступенью шла следующая, становилось все холодней, и тяжелое дыхание вырывалось облачками пара. Лестница сменилась коридором, тот — небольшой площадкой с расходящимися лучами ответвлений. Идущий впереди телохранитель остановился, пытаясь сориентироваться, и в этот момент раздался насмешливый голос:

— Ну наконец-то! Я уж было начал сомневаться в тебе, Рустам.

Вспыхнуло сразу несколько факелов, и женщины увидели скалящегося в улыбке Кадияра и еще двоих парвов за его спиной. Прозвучавшие слова только-только начали доходить до них, и они обе бросили изумленный взгляд на своего охранника.

— Ты с ними заодно?

Тот, стараясь не смотреть им в глаза, молча перешел на другую сторону, и Кадияр покровительственно похлопал его по плечу.

— Не думай, ты все правильно сделал — они это заслужили. — Он взглянул женщинам прямо в глаза и довольно ухмыльнулся. — Не ожидали? У многих ваших слуг найдется хоть капля парванской крови.

Первой пришла в себя Ильсана. Схватив мать за рукав, она потащила ее за собой.

— Бежим!

Они бросились обратно к зияющему чернотой проходу, а Кадияр даже не сдвинулся с места. Глядя в удаляющиеся спины, он крикнул:

— Если мне придется гоняться за тобой, любовь моя, то обещаю — царица умрет! Но если ты сейчас вернешься, я ее отпущу. Она мне не нужна!

Его голос сбил шаг девушки, и она обернулась к матери. Бледное лицо с крупными каплями пота, рука зажимает колющий бок, рот жадно хватает воздух. Этого было достаточно, чтобы понять, почему Кадияр так спокоен.

Остановившись, Ильсана прошептала:

— Мама, беги!

Царица в ужасе схватилась за руку дочери.

— Нет! Пусть они убьют меня, но я не позволю…

Тонкий палец, прерывая, прикоснулась к пересохшим губам.

— Не надо! Не бойся за меня, я смогу за себе постоять! Беги! Нас наверняка уже ищут — приведи помощь!

Оставив не тронувшуюся с места царицу, Ильсана повернула обратно. Двигаясь навстречу пляшущему свету, она лихорадочно просчитывала свои будущие действия. Словно подсказывая, ладонь легла на рукоять маленького кинжала, но, сжав зубы, девушка отрицательно мотнула головой: он знает ее характер, что-то подобное наверняка ожидает и готов. Еще пара шагов, и вдруг губы Ильсаны растянулись в усмешке — надо дать ему то, чего он хочет!

Кадияр, не отрываясь, смотрел на черное пятно прохода: он слышал приближающиеся шаги и ждал. Ильсана вышла на свет, гордо вскинув голову, как и подобает сардийской принцессе. Застывшее презрительной маской лицо, платье колышется в такт движению бедер, высокая прическа — как венчающая ее корона.

— Она прекрасна, — еле слышно прошептали губы сводного брата. — Она божественно прекрасна!

Подойдя вплотную, Ильсана остановилась, и гримаса ненависти исказила ее правильные черты. Рука выхватила кинжал и взлетела в картинном замахе, но мужская ладонь уверенно перехватила тонкое девичье запястье.

— Так ты еще прекрасней! — Лицо Кадияра расплылось в самодовольной ухмылке. — Прекрасная и необузданная! Обещаю, очень скоро ты узнаешь, как я умею усмирять необъезженных кобылок. — Он повернул голову к Рустаму. — Догони старуху и убей! Она может привести погоню.

Бывший телохранитель замешкался, вызвав гневный взгляд своего нового хозяина, и в этот момент свободная рука Ильсаны метнулась к прическе. Острая заколка из слоновой кости с крохотным жемчужным шариком на конце молниеносно ударила Кадияра в основание шеи.

Крик боли эхом пронесся по подземелью, хватка ослабла, и Ильсана, вырвавшись, отскочила назад. Кадияр с остервенением выдернул из себя жало и, зажав рану, прорычал:

— Дрянь!

Рванувшись за девушкой, он вдруг побледнел и, пошатнувшись, стал медленно оседать на пол. Один из парвов кинулся к своему господину, а второй вместе с Рустамом, обнажив сабли, шагнули вперед.

Медленно отходя назад к проходу, Ильсана готова была в любой момент развернуться и бросится бежать, но растерянность и страх в глазах преследователей заставили ее передумать.

Завораживая надвигающихся мужчин взглядом, она произнесла вслух то, что заставляло их нервничать:

— Кадияр ранен и не сможет идти самостоятельно, вам придется его нести, а времени в обрез. Скоро все выходы из подземелья перекроют, так что вам лучше поторопиться и не тратить его на беготню за мной.

Ильсана шаг за шагом отступала к черному проему за спиной, а Рустам и парв почти остановились. Теперь ее голос зазвучал спокойно и убеждающе:

— Рана неглубокая, но если ею не заняться, то он истечет кровью, а вы знаете, что с вами сделает шейх Хилами, если его внук умрет. Выбирайте! Тебе же, Рустам, скажу: если ты сейчас дашь мне уйти, то, обещаю, твою семью не тронут. Или ты хочешь мучительной смерти своей жене и детям?

Клинок парва первым влетел обратно в ножны, и, выругавшись, воин развернулся обратно к лежащему