На вид ей было лет двадцать, не больше.

— Раз уж приперлись в неурочноевремя, — сердито заявила она, — то начинайте.

Я слегка растерялась. Надежда отвела в сторонупряди, прикрывавшие лицо, и сразу стало ясно: ей не меньше тридцати.

Потом женщина встала и, почти вплотнуюприблизившись ко мне, воскликнула:

— Чего молчите? Эскизы принесли?Выкладывайте.

Я невольно отметила, что лицо хозяйкипокрывает густой слой косметики. Хм, похоже, Ладожской все тридцать пять.

— Вы пьяны? — обозлиласьдама. — Или немая? Господи, кого мне Виктор прислал? Сказал, лучшиймодельер!

— Простите, я не портниха, ошибка вышла.

— А кто? — распахнула сильнонамазанные ресницы дама.

— Евлампия Романова. Можно просто Лампа.

— Что?

— Меня так зовут.

— Боже, это чудовищно! — фыркнулаНадежда. — Сейчас позову охрану. Вы воровка?

— Нет, что вы! Я арфистка и…

— Кто? Немедленно представьтесьпо-человечески! По какой причине вломились в мою квартиру?

Я слегка растерялась и, чтобы вызвать к себедоверие, спросила напрямую:

— Знаете Константина Ведерникова?

Ладожская, кажется, вздрогнула, потом оченьтихо переспросила:

— Кого?

Обрадовавшись, что хозяйка больше несобирается вопить и звать на помощь, я продолжила:

— Ведерников Константин Олегович, ездитна шикарном «Мерседесе»…

— Замолчите, — прошепталаНадя, — немедленно захлопните рот. Артем еще не ушел, за ним шофер черезпять минут приедет.

Я машинально притихла. Ладожская ланьюметнулась к столу, выдвинула ящик, вытащила оттуда толстую пачку зеленыхбанкнот, перетянутую розовой резинкой, подошла ко мне, сунула в руку деньги ипрошелестела:

— Сейчас Тема уедет, и вы уйдете.Навсегда, молча.

— Котя, — донеслось изкоридора, — мне пора!

— Извини, милый, — откликнулась,теперь уже точно вздрогнув, Надя, — не могу выйти.

— Так сам загляну… — бодро отозвалсямужчина.

Надя вздрогнула и беспомощно посмотрела в моюсторону. Не успела она отвести потерянный взор от «модельера», как дверьраспахнулась и в комнату бодро вкатился шарообразный субъект, из-за малогороста, большого живота и совершенно лысой головы удивительно похожий натеннисный мячик.

— Надеюсь, не помешал? — бойкоспросил он. — Очень хочется посмотреть. Котенька, ты сейчас станешь меритьсинее, с розовой вставкой или желтое с кристаллами от Сваровски… А где платье?

Покажите скорей, а то я на совещание опоздаю!

На лице Нади появилось выражениезамешательства, я кашлянула и кинулась на выручку хозяйке. Честно говоря, мнебыло совершенно непонятно, по какой причине Ладожская повела себя более чемстранным образом, но существует такая вещь, как женская солидарность. Мы,женщины, должны выручать друг друга! И потом, если этот престарелый круглыйТема сейчас сообразит, что я не дизайнерша с идиотским именем, он велит своейприслуге выставить посетительницу вон, и поговорить мне с Надеждой по душамвряд ли скоро удастся.

— Можете отказаться от моих услуг! —с пылом воскликнула я. — В конце концов, я даже пойду на то, чтобылишиться клиента, но доброе имя дороже! Ни синее, ни желтое шить не стану. Вот,приехала заявить свое категорическое «нет».

— Котенька, — удивился Тема, глядяна меня с брезгливостью человека, наткнувшегося вечером у мойки на наглого,шагающего на водопой таракана. — Это кто такая?

— Модельер, — попыталась спокойноответить Надя.

— Вирджиния.., э… Вулф, — рявкнулая. — То есть Паоло. Вернее, мое имя полностью звучит так: ВирджинияВулф-Паоло-Оболенская-Вяземская-Трубецкая. Я обладатель престижных, мировыхпремий.., э… «Золотой сантиметр» и «Хрустальная игла»…

Тема разинул рот, а меня несло, словно бешенуюсобаку по дороге:

— Еще недавно получила «Алмазные ножницы»и «Мраморный ситец». Теперь понимаете, с кем имеете дело?

Мужчина обалдело кивнул.

— Так вот, — стала наступать на негоя, — никаких синих и желтых одеяний! Вашей жене они не пойдут. Нет! Я вижуее в огненно-красном! Разрез на спине, потом огромный бант, зеленый, с пряжкой,если хотите, от Сваровски. Но на мой взгляд, хрустальная поделка — пошлость.Надюша должна носить лишь брильянты, рубины и изумруды. Конечно, если ваши делаплохи, сойдет и Сваровски.

— Кто сказал, что мой бизнесзашатался? — напрягся Тема.

— Вы сами.

— Я?

— Ну да.

— Когда?

— Только что! Предложили украсить платьестекляшками.

— Так Сваровски же… — растерянно напомнилТема.

— Фу, — скривилась я, — осколкиокна, просто хорошо обработанные. Надя станет походить на люстру с висюльками.Право, смешно, и.., дешево. Нужна только брильянтовая пряжка! Если у вас,конечно, хватит на нее денег…

— У меня?

— У кого же еще!

— Я не сумею купить Коте брюлики?

— Ну, не знаю, после предложения осоздании платья, усыпанного разбитыми стаканами, сомневаюсь в вашейплатежеспособности. Вот один владелец банка — естественно, я не назову вам егофамилию — заказал вчера для своей супруги белье: лифчик и стринги, расшитыеизумрудами!

Выпалив последнее, я остановилась. Право,перегнула палку. Если бюстгалтер, украшенный ограненными камнями, ещехудо-бедно представить себе можно, то стринги… Их же невозможно будет носить!Сами понимаете, в каком месте ощутите неудобство.

Но Артем не заметил откровенной глупости,выпавшей изо рта «модельерши».

— У меня не хватит лавэ? У меня? —взвыл он.

— Артем Михайлович, — послышался изкоридора спокойный голос горничной, — шофер приехал, очень волнуется — вгороде пробки, вы можете опоздать.

Хозяин перевел дух, потом подлетел к жене и,встав на цыпочки, попытался поцеловать ее в щеку. Надя привычно нагнулась,Артем чмокнул супругу, пошел к двери, потом обернулся и заявил: