Потом шины заскрежетали по грунтовой дороге: этот звук ни с чем нельзя было спутать. Кусочки гравия барабанили по днищу, словно попкорн.

Двое на переднем сиденье умолкли, лишив его драгоценной психологической поддержки. Что они собираются делать, когда приедут на место? Лучше узнать заранее, чем воображать себе всякие ужасы.

Автомобиль сделал крутой поворот и остановился.

Маркус услышал, как бывшие санитары из «Гамельна» выходят из машины: хлопнула дверца. Снаружи их голоса доносились приглушенно.

– Помоги открыть ворота, надо заехать внутрь.

– Может, на этот раз возьмешься двумя руками?

– Дисциплина, Ольга, дисциплина, – педантично повторил Фернандо.

Маркус услышал, как что-то скрипнуло, потом Фернандо снова сел за руль, и они поехали.

Через три километра ему удалось развернуться, и теперь он ехал в противоположную сторону, глядя то вперед, то влево, стараясь отыскать следы «универсала».

Доехав примерно до того места, где «универсал» свернул, Моро благодаря полнолунию заметил габаритные огни какой-то машины. Они перемигивались на вершине холма, куда вела грунтовая дорога.

С такого расстояния Моро не мог сказать, в самом ли деле это «универсал». Но он разглядел, что машина въезжает в ангар из листового металла.

Моро заторопился к съезду: надо настигнуть их.

Кто-то раскрыл багажник, посветил фонарем в лицо. Маркус невольно зажмурился и отпрянул.

– Добро пожаловать, – сказал Фернандо. – Поболтаем немного: скажешь нам наконец, кто ты такой.

Схватившись за веревку, которой руки Маркуса были связаны за спиной, Фернандо уже собирался вытащить его наружу, но Ольга остановила его.

– Не имеет смысла, – сказала она.

Фернандо в изумлении обернулся:

– Что такое?

– Дело идет к концу, профессор приказал убить его без лишних разговоров.

На лице лжекалеки отразилось разочарование. Какое дело подходит к концу, спросил себя пенитенциарий.

– Надо еще разобраться с той агентшей, – хмыкнул Фернандо.

С какой агентшей? Маркуса пробрала дрожь.

– С ней потом, – отрезала Ольга. – Мы еще не знаем, стоит ли оно того.

– Ты же сама видела по телевизору, как она крестилась. Откуда ей известно?

О ком они говорят? Неужели о Сандре?

– Я навела справки, она – судебный фотограф. Не следователь. Но в случае чего я сумею до нее добраться.

Конечно, речь идет о Сандре, теперь пенитенциарий был уверен в этом. И он ничем не сможет ей помочь.

Женщина с рыжими волосами открыла футляр, который держала при себе, и вынула маленький автоматический пистолет.

– Твой путь тоже обрывается здесь, Фернандо, – сказала она и протянула ему оружие.

Новое разочарование.

– Разве мы не должны были все сделать вместе?

Ольга покачала головой:

– Профессор так решил.

Фернандо взял пистолет и воззрился на него, обхватив обеими руками и легонько покачивая. Мысль о самоубийстве давно укоренилась в нем. Он свел уже счеты с жизнью, он принял смерть. Это тоже дисциплина. И в конечном итоге ему повезло больше, чем Джованни или Астольфи. Сгореть заживо или выброситься из окна в пустоту – не лучшие способы покончить с собой.

– Скажешь профессору, что я вел себя отважно, а?

– Скажу, – пообещала женщина.

– Даже если я попрошу сделать это за меня?

Ольга подошла и взяла у него пистолет:

– Я скажу Кроппу, что ты вел себя как герой.

Фернандо улыбнулся, он казался довольным. Потом оба перекрестились наоборот, и Ольга отступила на несколько шагов.

Моро припарковался метрах в ста от вершины холма и дальше пошел пешком. Он уже почти добрался до самого верха, до того места, где стояло здание, похожее на брошенный склад, когда разглядел свет в разбитом окошке. Он поспешил туда, на ходу вынимая пистолет.

Ангар освещали фары «универсала» и луч фонаря. Моро насчитал троих человек. Один – в багажнике, связанный, с кляпом во рту.

Черт побери, воскликнул он про себя. Все верно: эта парочка – однорукий и рыжая – что-то затевают. Тщетно пытаясь уловить, о чем они говорят, Моро увидел в руке женщины пистолет: она отступила немного назад и прицелилась в однорукого. Чего еще дожидаться. Он локтем высадил окно и нацелил на нее собственное оружие:

– Стоять!

Все трое одновременно повернулись к нему.

– Бросай оружие! – приказал комиссар.

Женщина колебалась.

– Бросай, говорю!

Она подчинилась, подняла руки. Фернандо последовал ее примеру, подняв свою единственную руку, правую.

– Я из полиции. Что здесь происходит?

– Слава богу, – воскликнул бывший санитар. – Эта гадина заставила меня связать моего друга, – он указал на Маркуса. – Потом велела ехать сюда. Собиралась убить нас обоих.

Пенитенциарий вгляделся в человека с пистолетом. Он узнал комиссара Моро. Но ему не понравилось сомнение, отразившееся на его лице после того, как он выслушал выдумку Фернандо. Неужели поверит?

– Не вешай мне лапшу на уши, – отрезал комиссар.

Фернандо понял, что уловка не сработала. Нужно было еще что-то придумать.

– Есть еще сообщник, он сторожит снаружи. С минуты на минуту вернется.

Маркус разгадал его игру: Фернандо хотел, чтобы Моро велел ему взять пистолет Ольги и присмотреть за ней, пока сам он пойдет искать сообщника. Но, к счастью, полицейский был не так наивен.

– Я не позволю тебе завладеть оружием, – заявил он. – И никакого сообщника нет: я видел, как вы ехали; кроме вот этого, в багажнике, вас было только двое.

Фернандо, однако, не отступался.

– Говоришь, ты – полицейский, значит у тебя есть с собой наручники. У меня тоже есть пара в заднем кармане брюк; пусть женщина прикует меня к машине, а я прикую ее.

Маркус, одурманенный наркотиком, не мог представить себе, что он задумал. Но все равно заколотил ногами в стенки багажника.

– Что это такое с твоим другом? – спросил Моро.

– Ничего: эта паскуда ввела ему наркотик. – Фернандо кивнул на черный кожаный футляр, который упал на пол, когда Ольга подняла руки: он раскрылся и оттуда вывалился шприц. – У него и раньше была такая реакция, нам даже пришлось остановиться у обочины. Думаю, это конвульсии, ему нужен врач.

В надежде, что Моро не попадется на удочку, Маркус упорно извивался и со всей силы колотил ногами по корпусу.

– Хорошо, покажи, где у тебя наручники, – сказал комиссар.