– Пустяки, – отмахнулся Арес. – А этих утырков не слушай. Сами отбросы, и тебя таковой хотят сделать.

– Спасибо. Спасибо, что рискуешь своим положением в обществе, ради меня.

– Ничего-ничего.

Афродита понимала, что Арес неискренен с ней. Отвечает он неохотно, а за её состоянием следит лишь из чувства вины. Но почему-то она продолжала впускать его в свою жизнь.

– Я нашла подружку в Иггдрасиле, – приукрасила Афродита. – У неё симпатичные глаза. Она пока мало общается, но уже второй день меня не покидает чувство, что мы можем стать родственными душами.

«Как когда-то были с тобой», – додумала она.

– Ну, вот и отлично. Общайся с ней чаще и тебе станет лучше.

– Ага…

В этот раз мне пришлось долго искать Афродиту. И я бы быстро отчаялся, подумав, что она не пришла, но пение птиц и далёкий запах распустившихся цветов говорили об обратном. Со временем запах сильнее бился в ноздри, а уши затрещали от чириканья – это значило, что я на верном пути. Афродита была под ветками, недалеко от самого верха дерева, где мы раньше проводили время.

– Приветик, – она приветливо помахала.

Стояла она у самой двери в Асгард. Это была единственная дверь, находившаяся внутри ствола дерева, из которой исходила необъяснимая магия. Здесь сильнее всего пахло природой. Цветами, дождём, свежескошенной травой, хвоей, сеном, морем, ванилью, корицей и какао-бобами.

– А ты чего здесь? – сходу спросил я, подходя ближе.

Афродита открыла дверь.

– Я подумала, почему бы нам не прогуляться там, где есть время.

За дверью радуга, а под ней – Асгард. Мир, где жизнь идёт полным ходом. Мир-проводник между Верхними Мирами и теми, что прячутся в ветвях Иггдрасиля. Самый развитый мир во Вселенной. Собранный из золота, серебра и изумрудов. С летающими по небу пегасами и толпой синхронно шагающих богов.

Афродита перешла порог и присела на верхушку радужной дуги, подведя ноги к спуску. Я ступил следом. Радуга полупрозрачна, Асгард был у меня под ногами. Я впервые увидел голубое небо, о котором раньше слышал только в мифах. Облака казались монстрами, настигающими меня. Я попятился назад.

– Боишься? – спросила Афродита.

– Немного.

– Нечасто такой шум можно услышать? – посмеялась.

– Нигде не слышал, – с дрожью сказал я.

Раньше журчание реки, по которой плыл Тодд, казалось мне громким. Но теперь я слышу взмахи крыльев пегасов и шаги богов. Я слышу саму жизнь. Слышу её поток, которого не слышал раньше.

Городская шумиха со временем стихала, а солнце спускалось, как мои веки. Понятия «день» и «вечер» больше не казались пустыми для меня. Афродита достаточно рассказала мне о днях, часах и минутах. О неделях, месяцах и годах. И подарила мне часы. Миниатюрные карманные часы с золотым циферблатом, на которых я учился измерять время весь оставшийся день, проведённый на радуге. Многого я так и не понял. Афродита сказала, что мы должны встретиться завтра у этой же двери в Асгард, когда длинная стрелка будет смотреть вверх, а короткая – в левый бок, упираясь в девятку. И потом я уснул, лёжа между двух миров. С радуги спокойно свисала моя нога, а голова расположилась на пороге открытой двери, из которой доходила бесшумность Иггдрасиля, всего за один день ставшая неродной.

– Я ведь тоже потерялась во времени…

– М? – проснулся я.

– Ой, я тебя разбудила? – с неловким смехом спросила Афродита. – Извини.

День 1-3.

А на утро Афродиты не было. Под моей головой лежала её свёрнутая кофта, а около меня – остывшая чашка кофе. И бумажный календарь с обведённой в красный кружок цифрой «19». Разбудил меня асгардский шум, а возвращение в Иггдрасиль далось очень тяжело.

И, судя по часам, стрелки которых успели сделать несколько оборотов, мы встречались у двери три дня подряд. Разговаривали ни о чём, наслаждались видами. Пили кофе из одной чашки и смеялись. Впервые в жизни я встретил кого-то, с кем могу поделиться всем самым сокровенным. А вот она, кажется, ещё не готова поведать мне о себе. Я не знаю, почему она так часто уходит с Олимпа. Не знаю, почему с каждой нашей встречей её одежда более закрыта. Не знаю, почему иногда она хромает.

С того момента, как Афродита подарила мне часы, я считаю дни. Время для меня завелось недавно. Сегодня уже третий день, как я стал жить по временным нормам. С этого дня, мой день рождения – девятнадцатое апреля: такое было число в первый день. Какой дать себе возраст, я не придумал. Думаю, я буду молод.

– Слушай, Тодд, – обратился я к птицеголовому, когда бинтовал людские тела, – скажи, а почему Афродита бегает из Олимпа?

Тодд знал всё и обо всех. В этом было его преимущество. Он знал как то, что происходило в ближайших мирах, так и за их пределами – в Аду, Раю и Чистилище. Именно от него я услышал про Министерство Апокалипсиса, окончательно убедившись в правоте Орла.

– Да хрен знает, – ответил Тодд. – Переспала с Аресом сдуру, когда была в отношениях с другим. И вот, её теперь дерьмом поливают.

– Она изменяла? Да не верю я.

– А ты чё, лично её знаешь, чтоб не верить? – Тодд взялся за клюв и приподнял шлем, не открывая глаз. Тогда я впервые увидел его морщинистую нижнюю часть лица. Сухую, с