К концу разговора я потеряла способность проявлять эмоции, и уж тем более у меня не осталось сил на то, чтобы спорить. Привалилась спиной к стене и едва ли носом не клевала, выслушивая нотации оракула.

«Иди. Можно, конечно, в тебя сил влить. Но зачем? Это не заменит полноценный отдых. У тебя есть на кого положиться, вот пусть и помогают. Не вздумай взваливать все на себя. В одиночку эту лямку не потянуть».

Ну я и пошла. Очутившись в своей комнате, не раздеваясь, рухнула на кровать и заснула. А наутро искренне пожалела о своей доброте и желании приютить всех и каждого. Где-то там учеба в разгаре, да и тут текущих дел полно, и вместо того, чтобы погрузиться в обсуждение вопросов организации жизни на Картене, пришлось принимать толпы жаждущих аудиенции переселенцев. Они что-то просили, предлагали посильную помощь, подавали новые идеи, многие из которых стоило обдумать. Собственно, не я одна страдала, ребята тоже работали как проклятые, не покладая рук.

В таком напряженном режиме прошло два дня. Вереницы просителей, куча ставших актуальными вопросов, о которых ранее мы не задумывались. Да что уж там? Было ли на это время?

Вот и сейчас на дворе стояла ночь, а возле меня замер один из бывших монахов.

– Что у вас? – устало выдохнула я, понимая, что рано или поздно с ним все же придется переговорить.

– В Элансии я занимался управлением торговыми отношениями. Теневым управлением… Вы же понимаете, – он рукой обвел овал своего лица, явно намекая на сходство с королем, и продолжил: – Играть в открытую у меня не было возможности.

– Советы опытного человека – это неоценимая услуга, – вымученно улыбнулась я, предполагая, что мужчина решил прибиться к кормушке. – И вы, конечно же, желаете получить достаточно высокую должность, – добавляю, констатируя факт.

– Это так, – не стал юлить собеседник. – Место министра торговли меня вполне бы устроило.

– Скромно, – усмехнулась я. – Что же настолько кардинально отличающееся от общепринятого вы могли бы предложить? Ведь такие посты не раздаются за просто так, и вы, думаю, прекрасно это понимаете.

– Разумеется, понимаю, – слегка склонил голову мужчина и начал излагать свое видение новой системы товарных отношений в рамках целого государства.

Идея заключалась в том, чтобы основная масса магазинов принадлежала короне, что будет гарантировать стабильность цен на товары первой необходимости, что немаловажно в период становления империи, ну и приносить стабильный доход в казну.

– Спорно, – отвечаю. – Сейчас нас немного, а что будет через год или десять? Работники магазинов и перевозчики окажутся на довольствии у империи. Это расходы. Покроет ли их доля прибыли, получаемая от участия в этом деле? Стоит ли усложнять? Хозяева магазинов и лавок будут платить налоги. Они заинтересованы в привлечении покупателей, в контроле за качеством товаров. Назначить им процент от продаж? Будут мухлевать. Фиксированную оплату? При таком раскладе все будут отсиживать отведенное на работу время, выполняя свои обязанности спустя рукава и ожидая, когда же из казны поступят деньги на оплату их «труда».

– Согласна с Селеной, – подала голос очутившаяся поблизости Надия. – Будут воровать и работать как попало. Ведь никто не станет радеть без выгоды для себя лично. А мы не сможем все контролировать.

– Как вам такой вариант: для мелких частных торговцев организовать рынки, а магазины, пекарни, кафе и рестораны отдать в руки крупных предпринимателей. Введите патент на сетевое обслуживание. Они будут заинтересованы и сами будут контролировать все, вы же сможете диктовать условия на цены и получать налоги.

– В теории возможно. Но не сейчас. Вы видели здесь не то чтобы крупных, но хотя бы мелких торговцев? О чем речь? О будущем? Давайте до него сначала доживем, – раздраженно произнесла я.

– Ну почему же о будущем? Если подобную систему не запустить с самого начала, потом она уже не приживется, – рискнул поспорить мужчина. – Можно создать первые несколько сетей с привлечением средств из казны. Помимо уплаты налогов будут возвращаться заемные деньги… Также я хотел бы поднять вопрос о монополизации на услуги по транспортировке товаров из других стран. Мы не обороноспособны и не можем позволить всем, кому не лень, вторгаться на территорию империи, – выпалив это, он едва заметно ссутулился, видимо, осознавая, что слишком зарвался.

– Мы обсудим это на совете. Думаю, у вас уже имеются кандидатуры будущих владельцев этих ваших сетей и транспортников?

Мужчина в этот момент выглядел как обожравшийся сметаны кот.

– Есть…

Эти идеи, как и многие другие, мне нравились, но стоило все взвесить и обсудить более детально, прежде чем принимать решение. А сейчас… сейчас я просто-напросто устала.

– Подготовьте более конкретное предложение, и мы его рассмотрим завтра на совете, – выдохнула я и собралась уже подняться к себе в спальню.

– Ваше Величество, – ко мне подошел еще один из бывших монахов, и я едва не взвыла. – Вы просили сообщить, если графу станет лучше, – выпалил он.

– И? – не выдержала я, а у самой едва сердце из груди не выскочило, ведь освобожденный из монастырской темницы Лейрон оказался настолько в плачевном состоянии, что даже магия до сих пор была бессильна и он не приходил в сознание.

– Он пришел в себя, – коротко ответил мужчина и поклонился.

Боги! Как же раздражают меня эти церемониальные поклоны. И ведь сейчас мы почти не придерживаемся придворного этикета! Что будет дальше, даже думать страшно.

– Спасибо, – произнесла я, хотя вряд ли императрице пристало благодарить подданных за выполнение вверенных им обязанностей.

Дорога до выделенных под лазарет помещений заняла считаные мгновения. Внутри все трепетало от мысли, что все самое страшное позади и Лейрон будет жить. Мое глупое влюбленное сердце простило графу все: и предательство, и смешки окружающих за спиной, и поруганную честь, и рухнувшие в одночасье надежды. В конце концов, в этом была и моя вина, наивно было полагать что такой мужчина самозабвенно полюбит студентку. Сколько нас таких было на его жизненном пути?

Помещение, приспособленное под палату, было светлым и просторным, с большущими окнами, в которых сейчас виднелось только черное небо, звезды и луна, а днем открывался вид на сад и зачарованное озеро. Я нередко убегала сюда в поисках уединения. И за те часы, что провела в этой палате, рядом с бесчувственным телом возлюбленного, изучила пейзажи за окном вдоль и поперек.

– Селена? Это правда? – Стоило мне войти, и Лейрон попытался приподняться с постели.

– Что именно? – устало поинтересовалась я, рассматривая обессиленно упавшего обратно на подушки мужчину: щеки впали, под глазами залегли тени, бледен как привидение.

– Мы на Картене?

– Да.

– Но тьма…

– Нам не страшна, – в рифму ответила я и усмехнулась.