мелькнула среди туч и зажгла бирюзовые искры на шкуре зверя…

Конечно! Сон! Я уже видела его!

Зверь сделал рывок, меня встряхнуло, сжало так, что едва могла дышать, и потянуло вверх… Горриан в драконьем теле

***

Было тепло и уютно. И очень спокойно. Голова прояснялась, но открывать глаза не хотелось.

― Инга… Очнись, умоляю…

Еле слышный шёпот, полный тоски и отчаяния коснулся слуха. Голос звучал знакомо…

― Милая… Инга…

― Горриан?.. — я пыталась сказать, но губы пересохли и получился какой-то лепет.

Не важно, это не может быть Армар. Я ему вовсе не милая!

― Девочка! — голос сорвался от эмоций, а меня снова стиснуло, в одном ухе загрохотал барабан. Тут-тук, тук-тук. Громко, быстро, сбиваясь с ритма. — Инга, ты слышишь меня?

Я кивнула, потом всё же медленно открыла глаза. Лунный свет ослепил, я застонала и уткнулась во что-то упругое и горячее, и всё ещё слышала барабан… Меня погладили по спине, поцеловали в макушку…

Не было никакого барабана! Я лежала в мужских объятиях, на широченной груди, где тревожно и мощно билось сердце… Горриан!

Дернувшись, я вскинула голову, и перед глазами поплыло, пришлось подышать глубоко.

― Дыши! Не делай резких движений. Скоро станет легче, — донёсся сквозь шум в ушах успокаивающий голос. — Ты жива, это главное. Я больше никому не позволю причинить тебе зло.

― Спасибо, — ответила одними губами и удобнее устроилась у него на груди.

Горриан взял мою руку, поцеловал пальцы, потёрся шершавой щекой о ладонь, коснулся губами запястья, вызвав волну мурашек… Наверное, я ещё плохо соображала, но отстранилась немного, заглянула ему в лицо и сама погладила по щеке. Мой спаситель… Пусть не всегда он успевал, и всё же помогал, как мог, был рядом.

Благодарность переполнила сердце. Я не видела лица Армара, потому что луна была за его спиной, но различала блестящие глаза, чувствовала взгляд, горячий и нежный одновременно. Командир чуть повернул голову, лунные лучи очертили мужественный профиль и резко дёрнувшийся кадык на могучей шее. Этот мужчина был невозможно красив! А я… сходила с ума от его близости.

Горриан шумно сглотнул и крепче прижал мою ладонь к щеке. Выдохнул, обдав меня теплом, коснулся губами лба… Кончика носа…

― Инга… — прошептал мне в губы. Поцеловал осторожно, едва ощутимо, потом ещё… и ещё, уже с голодным стоном.

Армар закинул мою руку себе за шею, заставив обнять, и сам обнял почти до боли. Горячие, сухие губы сминали мои, опаляли огнём дыхания, сдавленно шептали моё имя. Его язык скользнул мне в рот, вызвав тихий стон, заставив прижаться теснее. Я зарылась пальцами в волосы командира и сама отвечала на поцелуи, поощряя, дразня, не давая остановиться.

Однако он отстранился, держал меня на вытянутых руках, словно не доверяя сам себе.

― Не так всё будет, — с ожесточением прохрипел и посмотрел мне в глаза. — Ты ещё не оправилась от чар…

― Думаешь, я не соображаю, что делаю? — выкрикнула ему в лицо и оттолкнула, пытаясь встать, но он удержал и снова прижал к груди, поцеловал в лоб.

― Это я не соображаю! — прорычал со злостью. — С тобой рядом разум теряю… Я хотел сделать всё правильно. Поговорить, объяснить, что у тебя есть выбор…

― Какой выбор? — вскинулась я, но ответить он не успел.

Драконий рёв огласил спящие горы.

― Эйдан, — прошептал Армар и повернулся ко мне, обхватил ладонями лицо и заглянул в глаза: — Пообещай, что выслушаешь меня, как только разберёмся с этим делом! Умоляю… Мне нужно знать…

― Что тут, брат? — князь буквально спрыгнул с неба рядом с нами.

― Жива, и чары почти спали.

― Тогда летим. Лекарь, наверное, уже закончил. Пора разобраться.

― Лучше бы просто убить, — процедил командир.

Братья обернулись, Горриан подхватил меня, и оба понеслись обратно в Руму.

Часть 3

Мы приземлились перед замком, Горриан взял меня за руку и повёл внутрь. Стоило лишь войти, как ко мне подбежала Руфи, обняла, потом просканировала внимательным взглядом и выдохнула.

― Ты цела, только напугана и взволнована, — Армары куда-то исчезли, и мы остались вдвоём в холле.

― Пожалуйста, не проси рассказать, что случилось. Я помню лишь, как открыла дверь… А вы как узнали? Как Эйдан нас нашёл?

― Я услышала грохот в коридоре. Когда вышла, твоя дверь была нараспашку, а внутри никого. Конечно пришлось поднять на ноги весь замок! У тебя в комнате чувствовались разные энергии. Эйдан узнал магию брата, а потом Пинрис прилетел весь израненный, чуть живой…

― Пинрис? Это был он? — у меня отвисла челюсть. — Но зачем?..

― А вот это сейчас и узнаем, — к нам подошёл князь и поманил за собой. — Лекарь, наконец, разрешил с ним поговорить.

Мы пришли в небольшую, чистую, довольно аскетичную комнату. На кровати лежал бледный человек, замотанный в бинты, покрытый синяками и ссадинами. Я с трудом узнала распорядителя. Мужчина был слаб и даже не открыл глаз.

У постели сидела княгиня и вытирала уголком платочка слёзы, а по другую сторону кровати стоял с непроницаемым лицом Армар.

― Кое-кого не хватает, — он вопросительно посмотрел на брата.

― Сейчас её приведут.

И только сказал, как в комнату вошёл стражник и притащил брыкавшуюся гандюшку.

― Вот теперь все в сборе, — ледяным тоном заметил командир. — Ну, госпожа Катарина, объяснитесь. Что же сподвигло вас поступить столь гнусно? Войти в сговор с целью похищения, использовать магию, чтобы подчинить разум другой девушки? Той, которая не могла вам ответить!

― Я не при чём! Это всё он виноват! — мерзавка побледнела, но гордо вскинулась и кивнула на раненого сообщника.

― Советую рассказать всё более обстоятельно, уважаемая, — князь зыркнул на брюнетку и жестом предложил мне и Руфине присесть на стулья, которые принёс стражник. — Ваше участие в преступлении доказано. Либо вы поможете себе рассказом, либо отправитесь в столичную тюрьму.

― В тюрьму? — задохнулась девица. — Других под домашний арест сажали, а…

― А вас отправлю за решётку! — Эйдан повысил голос, но внешне остался собран и холоден. — Мне уже поперёк горла сидит этот отбор, и всё, что вы и ваши товарки тут устроили! Одну пожалел, вторую… Вас ничему это не научило. Значит, пора принимать жёсткие меры.

― Это всё из-за неё! — взорвалась гандюшка, тыча в меня пальцем. — Грязной человечке не место на княжеском отборе! И вы сами говорили, что правила для всех едины! А я слышала в конце званого вечера, как ваш брат с