– Нет, я ведь не могу пойти против закона. Я хочу из заброшенной типографии сделать что-то вроде дома, где дети из плохих семей могли бы учиться, играть, ночевать, есть. Найму преподавателей, стражу, гувернантку и кухарку. Я уже давно все продумал, но не мог воплотить в жизнь до того, как… – Тим осекся, но на выдохе договорил: – До того, как приму наследство. Мой отец всю жизнь копил состояние, как он говорил, на благо мне. Чтобы я в будущем не оказался в долгах и ни в чем не нуждался. А мне все это не нужно, достаточно лишь той суммы, что позволила бы содержать замок и платить слугам. Уволить их я не могу – им некуда идти.

– Подозреваю, что накоплений у тебя… – я присвистнула, закатив глаза.

Тиммион улыбнулся.

– Слишком много, верно. Денег хватит на все то, что я задумал. В первую очередь открою Дом детей, а после приглашу из столицы лекаря, который лечит алкоголизм. Правдами и неправдами попытаюсь вернуть население Топорной улицы к жизни, ну а кто не захочет… Это уже не мое дело. Увы, но всем помочь я не смогу.

– Ивон расстроится, если ты отнимешь у него доход, – хохотнула я.

– Это да, – Тим тоже усмехнулся. – Я вот только не знаю, где пьющие люди берут деньги, если не работают. Время от времени мне даже хочется попросить у них совет, как пропивать то, чего нет.

После чаепития меня разморило и поклонило в сон, но заснуть и пропустить “экскурсию” по замку я не могла. Тиммион повел меня на кухню, где я впервые увидела печи-артефакты и не отходила от них несколько минут, а кухарки хихикали над моей реакцией.

В столовой, холле и на втором этаже я уже была, но оказалось, что это ничто. В замке были еще два бальных зала, четыре гостиные, библиотека, занимающая три этажа, и просто какое-то бесконечное количество спален. Последние мы рассматривать не стали, я лишь заглянула в две или три из них и убедилась, что комнаты чуть скромнее выделенной мне.

Интерьеры всех помещений были выдержаны в едином стиле. Во всех, кроме одного.

Тиммион привел меня в мастерскую, которая когда-то принадлежала его прабабушке, а теперь была закрыта на замок. Сказал, что прабабушка хранила в этой комнате странные вещи, даже бесполезные, но никто не мог понять, откуда она их принесла.

ГЛАВА 25

В заброшенной комнате было много хлама, я ступала осторожно, чтобы не запачкать пылью юбки, а Тиммион в это время отпирал ключом большой железный сейф.

– Вот, например, это, – проговорил мужчина, доставая из сейфа книгу. – Я даже не знаю, на каком языке и как ее написали, никогда ранее не встречал подобного…

Передо мной на запылившийся стол упал потрепанный букварь. Очень необычный букварь, датированный тысяча девятьсот двадцать вторым годом. Я, наверное, так нелепо выглядела, замерев над учебником, что Тиммион заволновался.

– Ань?

– Кем была твоя прабабушка?

– Женой моего прадедушки, – хмыкнул Тим. – Она была из простолюдин, так что родословной Алены никто не знает.

– Алена… – повторила я имя, улыбаясь. Глаза начало щипать от слез, я быстро их смахнула и взяла букварь в руки.

Спрашивать, жива ли прабабушка, не было смысла. Конечно же, ее давно нет в живых, и от этого мне становилось немного больно. Хотелось бы познакомиться с ней, нам столько всего нужно обсудить!

– Я, конечно, видел много разных реакций на безделушки Алены, но ты как-то слишком прониклась, – говорил Тим, роясь в сейфе и выкладывая на стол еще множество “бесполезных” вещей.

Транспортир, линейка, школьный рюкзак, исписанные тетради… Я взяла одну из них и вчиталась в то, что было написано на лицевой стороне. “Тетрадь… Королевой Алены Антоновны…” Дальше буквы было не разобрать, чернила выцвели, но я смогла прочитать название города – Краснодар.

Слезы теперь лились сами по себе и остановить их было невозможно. Я, всхлипывая, отложила тетрадь и букварь, и взяла в руки пуанты. Алена, видимо, занималась балетными танцами. Интересная у нее была жизнь. Знать бы, как так получилось, что девочка, – а тогда она была еще совсем ребенком, – оказалась в Ассоне. Создатель больше не придет, но сейчас я так хотела его видеть!

– Ну, все, – Тиммион отряхнул ладони от пыли. – Вот все эти вещи были в этой сумке, и где прабабушка их взяла, никто не знает. А она и не рассказывала, а потом и вовсе запретила трогать хоть что-то.

– На Земле она их взяла, – потухшим голосом ответила я. – Это мир такой – Земля. Он другой, не такой, как ваш, но тоже ничего.

Тиммион в растерянности оглянулся по сторонам.

– Ты где-то прочитала об этом?

– Нет, я вообще читать не люблю, – я снова открыла букварь, вытирая мокрые щеки. – Я с Земли и живу в Ассоне всего месяц. Наверное, ты сочтешь меня сумасшедшей, но если взглянешь на все эти вещи еще раз и выслушаешь меня, то поверишь…

Я рассказала ему все. Тиммион дважды порывался выйти из комнаты, потом плюхнулся в кресло, подняв облако пыли, и с вытаращенными глазами слушал меня. На моменте, когда я рассказывала, как ко мне пришел Создатель и привел в Каан, мужчина вскочил.

– Если все это правда… Аня, это же правда? Ты должна рассказать все исследователям!

– Я никому ничего не скажу, – зло проговорила, мгновенно пожалев о том, что доверилась Тиммиону. – И тебе зря рассказала, забудь. Создатель просил, чтобы я молчала.

– Извини, – Тим снова упал в кресло. – Разумеется, это твое дело, и никто не имеет права вмешиваться в твою жизнь… Но, Аня!

Герцог одним движением встал с места и остановился прямо напротив меня, так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице.

– Можно я тебя… Потрогаю?

Он произнес это так, что я не могла не рассмеяться. Успокоившись, кивнула. Тиммион погладил мои волосы, плечи, ладони, коснулся мочек ушей и пощекотал их.

– Ты совсем как мы, ничем не отличаешься… Хотя,