— Эй-эй, не так быстро… красавчик, — фыркнула я, и мужчина довольно улыбнулся. — И вы тоже, — добавила дружкам, отталкивая их руки, — завязывайте меня лапать. Я не знаю, может, у оборотней вот так принято: после веселой вечеринки отлюбить одну даму на троих, но я на это не подписывалась.

Рен приподнял бровь, а один из его братьев недовольно сложил руки на груди.

— Так что, мы поняли друг друга? — напирала я, сделав как можно более грозный голос.

— Милая, — здоровяк оперся руками о ствол дерева над моей головой, нависая надо мной мрачной тучей. — Чем быстрее ты успокоишься, тем быстрее втянешься. Так что замри и получай удовольствие.

— Но… — вякнула я, но Рен прервал:

— Раздевайте нашу конфетку, ребята.

А в следующий миг схватил меня за подбородок и впился губами в мой рот, в то время как его братья стали расстегивать мои штаны и корсет.

Паника наконец ударила в голову, развеивая винные пары. Миром дело уладить не получилось. Осталось надеяться на магию у меня в нижнем белье.

Однако, как только один из братьев справился со всеми пуговицами на штанах, Рен опустил к ним руку, помогая стянуть вниз, и вдруг остановился.

— Замрите, — рявкнул он братьям и отстранился, с улыбкой вглядываясь в меня. — А что это у нас тут, малышка с секретом?

У меня сердце застучало в горле.

Он опустил взгляд и осторожно провел ладонью в нескольких сантиметрах от моего тела.

— Кожа огня… как любопытно, — протянул он. Несколько раз поводил ладонью над расстегнутыми штанами, сжал кисть в кулак, а когда распахнул, на землю с его руки посыпались золотые искры. — Была кожа — и не стало, — довольно проговорил он и облизнулся.

— Так, значит, девчонка была с сюрпризом? — удивился “правый” брат и в ужасе закатил глаза. — Какое счастье, что ты с нами, Рен. Это же по самые бубенчики могло все сгореть!

— А теперь точно все в порядке? — переспросил второй.

— Теперь точно, — кивнул Рен, не сводя с меня улыбающегося взгляда.

— Вы — огненный маг? — спросила я, чувствуя, как волнами накатывает ужас. — Поэтому почувствовали кожу огня?

Рен усмехнулся. Расположил одну руку ладонью вверх, и на ней тут же загорелось яркое пламя.

Я отшатнулась, почувствовав жар.

— Ни в коем случае, — ответил он весело. — Просто я универсал десятого уровня. И кандидат в орден Клевера. Вот и все.

На лбу выступил холодный пот.

Я оглянулась по сторонам, понимая, что вокруг сплошная кромешная тьма. Лишь вдали между деревьями мелькает костер.

Кожа огня, моя единственная защита, исчезла. Даже если я закричу, крик наверняка исчезнет через пять шагов, потому что заклятие тишины наложено на весь лес.

На этот раз у меня не оставалось шанса спастись.

В какой-то момент перед глазами почему-то всплыло лицо Ранфера. И мне стало ужасно грустно.

Ранфер нарезал очередной круг по своей спальне, сложив руки за спиной. Его длинные белые волосы упали на плечи и растрепались. За окном стояла глубокая ночь, и альфа Диархана был совершенно один, а потому в кои-то веки не надел рубашку. Тяжело быть и ректором старейшей академии, и преподавателем, и лицом всех оборотней королевства. Приходится постоянно держать себя в рамках приличия. Это значит, что никакого голого торса в стенах вуза и за его пределами. Это значит всегда убранные в тугой хвост волосы, это невозможность обратиться, когда просит тело и кровь.

Душно. Ему было душно здесь. Среди людей, ненависть которых была столь сильна, что ощущалась в воздухе. Среди оборотней, которые ждали от него чуда. Что вот-вот на следующем Совете Диархана он, наконец, сможет добиться для них равных прав. Хоть чего-нибудь, лишь бы оборотней перестали убивать.

А он не мог. Кровавые наступали на горло. И каждый раз, когда Ранферу удавалось хоть немного сгладить напряженность между людьми и полуволками, происходило очередное нападение клана. Альфа не мог знать наверняка, но чувствовал, что это делается специально. Кровавые умели убивать незаметно. В этом случае тела жертв исчезали целиком и без следа. Но, когда требовалась вспышка ненависти, появлялась жертва с разорванной шеей со стороны спины. Фирменный знак, ставший узнаваемым.

Прежде такие показательные убийства были редкостью. Одна — две в год. Чисто для того, чтобы поддержать напряженность. Подлить масла в костер ненависти. Но сейчас ситуация изменилась, и Ранфер знал, что это связано с появлением новой избранной. Вот только чего конкретно пытались этим добиться Кровавые? Понять было сложно.

А сам альфа в который раз думал и думал о ней. Не мог выбросить из головы рыжеволосую человеческую девушку. Ее улыбку, глаза цвета первой листвы. Тонкие руки, касающиеся его лица… Стройное тело, от которого мутнел взгляд и мышцы начинали ныть. Высокую грудь, от одного вида которой в штанах становилось слишком тесно.

Ранфер не узнавал сам себя. Он должен был пресечь на корню эти мысли. Его воли должно было хватить на то, чтобы просто забыть о ней.

Но не хватило. И вышло совсем наоборот. Это она, Елена, каждый раз начинала и останавливала его безумие. Это она управляла им, а не его воля. Это простая человеческая девушка оказалась сильной, а не альфа Темного Диархана.

И с каждым днем Ранфер становился все более одержимым. При воспоминании о ней у него горело в груди, жгло между ребер, словно легкие гоняли по телу жидкий огонь. Это было почти больно.

И вот сегодня, кажется, пришел момент, когда оборотень понял: все прошлые его решения окончательно полетели в пропасть. Все “правильно” и “неправильно”, все обещания, которые он давал самому себе. Все в черную бездну богов. Ранфер больше не хотел делать так, как нужно. Потому что Елена была нужна ему как воздух. И плевать, что кому-то это может не понравиться. Плевать, что альфа не должен желать человека. И абсолютно до фонаря, что, если в их отношениях не все пойдет гладко, это может настроить избранную против оборотней. Что может пойти не так, если он думать способен только о ней?..

Вон, даже с самообладанием начались проблемы. А такого и вовсе никогда с ним не случалось. Тело вело себя странно, дикая природа брала верх над разумом. Если об этом узнают, могут начаться проблемы. Так не лучше ли решить их на корню, получив то, что более всего желанно?..

В этот момент Ранфер замер посреди комнаты, осознав, что весь взмок. Мышцы горели изнутри, кулаки были сжаты, как и челюсти.

Принятие решения далось ему нелегко. Но, несомненно, дело было не только в этом.

На миг он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Затем еще и еще раз.

В ушах зашумело. Пульс застучал в глотке. Кровь забурлила в венах, словно он испытывал… страх.

Было бы ложью сказать, что Ранфер никогда не испытывал этого чувства. Страх за близких людей, за Елену, за свой клан всегда был внутри него.