Впрочем, в 1907 году внимание прессы и общества было в первую очередь обращено не на террор, который давно стал частью повседневной жизни, а на премьера Столыпина и его сложные отношения с парламентом (что само по себе уже являлось симптомом некоторой нормализации).

Вторая Дума, оказавшаяся еще менее неудобной для правительства, чем первая, была избрана в январе и начала свою работу в феврале.

Конфронтация обозначилась сразу же. Шестого марта Столыпин произнес программную речь, в которой известил депутатов о предстоящих реформах, но в то же время твердо дал понять, что правительство давлению не поддастся. Речь закончилась словами: «Не запугаете».

Десятого мая Петр Аркадьевич произнес еще более знаменитую речь, где, говоря о том, как аграрная реформа преобразует страну и убережет ее от потрясений, сказал: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!»

Вообще думские выступления – членов правительства, правых депутатов, левых – очень способствовали переводу политической борьбы из кровавого в полемическое русло.

При этом нельзя сказать, что Дума была всего лишь клапаном для выпуска общественного раздражения. При всей ограниченности своих полномочий в апреле она отказалась рассматривать законопроект о военно-полевых судах – и указ утратил силу, скоротечные расправы прекратились.

Отношения между правительством и парламентом обострились до предела, и столыпинское окружение стало готовить почву для роспуска неуправляемого представительного органа.

Повод нашелся быстро. В столичном гарнизоне существовала «Военная организация РСДРП», члены которой занимались пропагандой среди солдат. Как водится, двое участников работали на Охранку. Дождавшись доказательств, что подпольщики связаны с депутатами-социалистами, Столыпин поставил перед Думой ультиматум: или она отстраняет от заседаний всю социал-демократическую фракцию, а шестнадцать ее членов за участие в военном заговоре лишает неприкосновенности, – или будет распущена. Пойти на это парламент, разумеется, не мог, и два дня спустя, 3 июня, вторая Дума прекратила свою деятельность. Произошел так называемый «Третьеиюньский переворот».

Заседание Думы в Таврическом дворце

Третья по счету, тщательно отфильтрованная Дума, уже не создававшая правительству серьезных проблем, открылась 1 ноября.

На протяжении года размах революционного движения постепенно сокращался. Главной причиной была активная политика правительства, действовавшего не только репрессивно, но и конструктивно. Аграрная реформа создавала у народа ощущение, что жизнь можно изменить и без бунта; Общество увлеклось парламентским шоу и думскими избирательными кампаниями. Оппозиционный лагерь, расколовшись на «эволюционеров» и революционеров, продолжал дробиться и дальше. Либералы разделились на «системных» (октябристы) и «несистемных» (кадеты), революционеры – на сторонников вооруженной борьбы и на пропагандистов. В конце весны, на V съезде РСДРП в Лондоне, еще больше обострились отношения между большевиками и меньшевиками, однако было принято совместное решение отказаться от «экспроприаций» и распустить боевые дружины.

Карикатура на Думу. Газета «Искра»

Последняя крупная забастовочная акция прошла в начале мая, когда прекратили работу двести столичных предприятий. Но месяц спустя, после роспуска Думы, массовых публичных протестов уже не произошло. Большие Беспорядки закончились.

Самое роковое – в историческом смысле – событие года произошло 31 (18) августа и ничего зловещего собой вроде бы не представляло. Министры иностранных дел российской и британской империй подписали договор об урегулировании интересов в Азии, что положило конец многолетней «Большой Игре», колониальному соперничеству двух держав. Условились, что Афганистан будет «зоной интереса» англичан, а Персию поделят.

Устранение противоречий с Англией (которая перед тем, в свою очередь, урегулировала конфликт с Францией) завершило образование Антанты, которая теперь стала тройственной.

Если бы в 1914 году Петербург и Париж не имели гарантий британской поддержки, мировой войны не произошло бы, и история человечества пошла бы по какому-то иному пути.

Едва затихла смута в России, начались потрясения в другой, еще более архаичной империи – Османской. В июле там произошла революция. Движение реформаторов-«младотурков» подняло восстание и потребовало от старого деспота Абдул-Хамида II восстановить конституцию 1876 года, впоследствии упраздненную. Под угрозой свержения султан «припомнил», что в стране вообще-то должен быть парламент, и тот возродился, но борьба за власть растянется почти на год.

Внутритурецкий раздор создал политический вакуум на Балканах. Этим немедленно воспользовалась Австро-Венгрия, объявившая о присоединении Боснии и Герцеговины. Боснийский кризис не перерос во всеевропейскую войну только из-за уступчивости Петербурга. Ослабленная дальневосточным конфликтом и революционными беспорядками Россия не могла пойти на обострение, но отношения с Веной существенно ухудшаются. В следующий раз Россия не отступит.

Еще одним источником международной напряженности стало открытие огромных залежей нефти в Юго-Западной Персии. Там немедленно обосновались британцы, что вызвало ответные действия со стороны Германии.

Поветрие терроризма докатилось до Португалии, тоже переживавшей непростые времена. Боевики-антимонархисты расстреляли в Лиссабоне короля Карла I и наследного принца. Два года спустя монархия рухнет.

В декабре случилось ужасное землетрясение в Мессинском проливе, на юге Италии, – худшая сейсмическая катастрофа в европейской истории. Погибло по меньшей мере 80 тысяч человек (называли и цифру в 200 тысяч). Число погибших было бы много больше, если бы поблизости не оказались русские и британские военные корабли. Моряки спасли из-под развалин множество людей.