– Тамлин, успокойся… – проговорил Джулиан, но она оборвала его:

– Я буду счастлива успокоиться, когда ты вернешься в Гленроа вместе со мной и забудешь об этой глупости.

Джулиан выдохнул и поднял глаза к небу, словно прося терпения.

– Я уже объяснял, почему эти шаги необходимы. Эта свинья посмела прикоснуться к тебе. Никто не смеет безнаказанно трогать мою жену. Это единственный путь.

Тамлин задрожала, когда поняла, что его не переубедить.

– Дурак! Глупый, надменный дурак! – Она поперхнулась словами. – Ты же рискуешь всем, Шеллон. Что такое честь без жизни?

Его руки обняли ее и привлекли к себе на грудь, позволяя поплакать.

– Ты так мало веришь в меня, Тамлин? Я был королевским витязем, лучшим на всех островах. Я бы хотел, чтобы ты вернулась в Гленроа. Если ты будешь здесь, это может отвлечь меня, а я не должен отвлекаться.

– Если ты хочешь быть убитым, тогда я останусь здесь, чтобы подойти и пнуть тебя за это. – Она попыталась засмеяться, но у нее вырвался всхлип боли.

– Если ты не вернешься в Гленроа, отойди на край поля и позволь мне приготовиться. Я бы предпочел не давать тебе повода для пинков. – Он приподнял ее подбородок и легким поцелуем коснулся ее губ. – Пожалуйста, иди с Деймианом.

Тамлин крепко обняла Джулиана, прижав к себе, словно чтобы удержать и защитить. Потом отступила назад и огляделась. Посмотрев на Джерваса, приказала:

– Дай мне свой нож.

Тот заморгал, напуганный ее приказом.

– Миледи?

– Не будь ослом. – Она протянула руку и щелкнула пальцами. – Твой нож. Дай его.

– Но, миледи… – Джервас взглянул на Шеллона за подсказкой.

– Ей-богу, Шеллон, ты, должно быть, нарочно находишь себе в оруженосцы тупиц. – Тамлин повернулась и заговорила с Эйтин, потом выхватила нож у Деймиана из-за пояса. Она заметила, что все мужчины, кроме Шеллона, отступили на шаг. – Болваны.

Не обращая на них внимания, Тамлин наклонилась и прорезала шерстяную ткань каймы платья. Отрезав тонкую полоску, выпрямилась и отдала нож Деймиану. Шагнув к Джулиану, обвязала шерстяной черно-зеленой лентой его левую руку выше локтя.

– Если ты твердо намерен пройти через это, значит, у тебя должны быть цвета твоей дамы сердца.

Эйтин всхлипнула, когда Джулиан с безграничной любовью погладил щеку ее кузины. Шеллон так любит Тамлин, и ни у кого нет сомнений, что госпожа Гленроа испытывает то же самое к суровому воину, который теперь является ее мужем. Их любовь так прекрасна. Эйтин чувствовала зависть и знала, что Тамлин и Джулиан самые счастливые люди на этой земле.

Ах, ну почему они не могут жить в мире без зла, вмешивающегося в их жизни?

– Моффет, – позвал Джулиан. Моффет взял Тамлин за руку.

– Миледи, вы должны пойти со мной.

Слезы наполнили глаза Тамлин, она кивнула, хотя продолжала неотрывно смотреть на Шеллона.

– Джулиан, я…

– Идите с Моффетом, миледи, – мягко проговорил Джулиан. Его взгляд скользнул к Эйтин, умоляя ее помочь Тамлин выдержать это. – Позаботитесь о моей жене? – Его слова звучали как мольба.

Эйтин кивнула, повернулась и последовала за Тамлин.

Эйтин стояла на краю поля рядом с дрожащей Тамлин. Вскоре Деймиан присоединился к ним, наблюдая, как двое воинов выезжают в центр поля. Шеллон, весь в черном, на вороном коне, представлял поразительный контраст с Пендегастом, который был облачен в яркую красно-желтую накидку поверх серебристой кольчуги и доспехов и сидел на белоснежной боевой лошади.

Эйтин обняла Тамлин и почувствовала, как дрожь сотрясла тело кузины, когда Малькольм спросил, согласны ли Шеллон и Пендегаст, что один из них останется в живых, а другой будет убит в поединке чести, веря в то, что такова воля Господа. Подтвердив это, каждый из рыцарей развернул своего громадного коня и направился к своему концу поля. Оруженосцы поднялись на помосты и надели на воинов боевые шлемы.

Малькольм бросил белый платок, и тот плавно приземлился. Затем двое воинов пришпорили своих коней, опустив и нацелив копья для удара.

Эйтин закрыла глаза, когда копья с грохотом врезались в рыцарей. Она услышала стон толпы и несколько криков:

– Он удержался! Шеллон удержался!

Это был кошмар наяву. Топот лошадиных копыт, звук ломающихся и раскалывающихся копий. Ломающихся о доспехи, которые защищали плоть и кость.

– Два захода. Еще три, – сказал Деймиан.

Пронзительно заржала лошадь, рыцари пошли на третий заход. Тело Деймиана дернулось, толпа в ужасе вскрикнула. Не в силах вынести это, Эйтин открыла глаза и увидела, как последний удар выбил Шеллона из седла. Он перелетел через хребет Язычника и упал на землю.

Тамлин застонала, сильно, до синяков, стиснув руку Эйтин. Эйтин, как и все, задержала дыхание, ожидая, поднимется ли Шеллон.

Дирк отшвырнул поломанное копье, затем стащил с седла ядро и цепь. Медленно, покачиваясь, Шеллон поднялся на ноги, но тут же ядро и цепь ударили его по спине. На спине не было доспехов. Лишь тяжелая кольчуга не дала отвратительному оружию искалечить тело. Развернув коня, Дирк снова обрушился на Шеллона, тяжелым ядром с шипами ударяя его по спине и шлему.

Тамлин закричала. Схватив Деймиана за руку, она взмолилась:

– Останови это! Бога ради, останови это безумие! Он же убивает Шеллона! – Она бросилась было вперед, но Деймиан схватил ее за руку:

– Оставайся на месте, иначе ты убьешь и Шеллона, и себя.

Дирк опять атаковал Джулиана. Когда он замахнулся ядром, Язычник набросился на коня противника. Опустив голову, черный как ночь жеребец врезался в лошадь Дирка. Кусаясь и лягаясь, пронзительно кричащие животные дрались с такой же ненавистью, что и рыцари. Впав в неистовство, Язычник зубами разорвал плоть противника, кровь заструилась из раны на белой шее. Дерущиеся жеребцы сбросили Пендегаста, великолепный конь Шеллона скорее всего спас хозяину жизнь.

Тяжело сглотнув, Эйтин смотрела, как Шеллон сорвал с головы сильно помятый шлем и бросил его на землю. Эйтин стало нехорошо. Она видела не Шеллона, а Деймиана. Шестое чувство говорило ей, что приближается тот момент, когда Деймиан встретил бы свою смерть. Умрет ли Шеллон на его месте?

На каждом конце поля в землю были воткнуты мечи, оставленные для воинов на тот случай, если они смогут добраться до них. Сейчас Шеллон направился к мечу Гленроа. Дирк несколько мгновений понаблюдал, как Шеллон пошатывающейся походкой идет к могущественному оружию. Бросив еще один взгляд, повернулся и побежал к своему.

И снова свирепый вороной конь сыграл свою роль, преградив Дирку дорогу, мешая ему добраться до меча. Давая Шеллону время.