– О, я собиралась… – Но в этот момент мне не приходит ни одной отговорки в голову, поэтому я просто решаю сдаться. – Ладно, давай.

Нейтан уводит меня от всех, и мы молча идем к лугу. Уже наступила ночь, поэтому здесь тихо и безлюдно. Милое пение сверчков и невероятная красота ночного луга лишь еще раз напоминают мне о том, в какую катастрофу я превратила сегодняшний день. На глаза моментально наворачиваются слезы. Хорошо, что сейчас темно и Нейтан не сможет их увидеть.

– Итак, – начинает он говорить через некоторое время.

– Итак.

– Ты готова рассказать мне о том, что происходит на самом деле?

– Я… эм.

К этому времени четвертая тетя, должно быть, уже вернулась в номер. И теперь там будет не один, не два, а три связанных человека.

– Почему твоя семья навалилась на Лилиан?

– Потому что, эм… они пытались защитить ее? – Фактически я не вру, но звучит это все равно чертовски сомнительно.

Нейтан вздыхает, опустив плечи.

– Пожалуйста, Мэдди, скажи мне правду.

Я не могу описать словами, как сильно хочу рассказать ему все. Но что насчет Стафани и амы? Зная их, они могут прятаться где-нибудь в тени деревьев и подслушивать нас. Что они сделают, если услышат, что я рассказываю все Нейтану? Вообще страшно подумать, что они могут замышлять сейчас после того, как мы так явно пошли наперекор всем их предупреждениям и разрушили их план убить Лилиан? Какой будет их месть?

На эти вопросы невозможно ответить.

– Мы пытались защитить ее, – выпаливаю я. Слова срываются с моих отяжелевших от вранья губ.

На лице Нейтана снова появляется невероятное разочарование.

– Ты серьезно продолжаешь лгать мне после того, что только что произошло? – В его глазах читается боль, и я ощущаю эту боль в себе в стократном размере. – С меня хватит.

После этих слов он просто разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с ночным лугом и стрекотом сверчков.

29

Разбитое сердце. Это словосочетание звучит так странно, но идеально описывает всю суть – когда внутри тебя все рушится. Все начинается с сердца. На нем появляются трещины, которые с невероятной скоростью расползаются по всему телу, и в какой-то момент, сам того не ожидая, ты рассыпаешься на миллионы маленьких частичек.

Ладно, что-то нагнала я слишком драмы. Но, с другой стороны, если бы вас бросили в день вашей свадьбы одну на лугу с коровами, вы бы что, радовались? Да куда там, вы бы чувствовали то же самое, что и я. Может, хоть коровы пожалеют меня и съедят.

Я теряю его. Может быть, уже потеряла.

Он уходит от меня, потому что я сама оттолкнула его, а если я сама оттолкнула его, то могу и сама вернуть обратно.

– Нет! – выкрикиваю я.

Вдалеке его удаляющаяся фигура останавливается. Я начинаю бежать, спотыкаясь о пыльную, усыпанную галькой землю.

– Не смей уходить, мать его! – кричу я и делаю это совсем не как расстроенная невеста.

– Мэдди, мне просто нужно…

Всем своим весом налетаю на него и заключаю в крепкие объятия. Я ж все-таки дочь своей матери.

Нейтан пошатывается, но ему удается удержать меня. Его руки обнимают меня и не отпускают, и, поскольку он позволяет мне оставаться в его объятиях, я начинаю плакать.

Слезы хлынули рекой, смешиваясь с кучей эмоций – страхом, паникой, беспокойством. Я не должна ему ничего говорить, не должна взваливать на него это бремя, не должна…

А почему не должна? Потому что хотела, чтобы для него этот день был просто тихим и спокойным? Что ж, в этом я явно облажалась. Потому что хотела защитить его? Но практически полное игнорирование своего жениха в день свадьбы не особо похоже на защиту. Или это все было из-за чистого эгоизма? Потому что я чувствовала себя виноватой за то, что втянула его в эту передрягу еще в ту ночь? А Гуан был во всем виноват, но все это дело едва не стоило Нейтану его карьеры. Я думаю, часть меня так и не смогла смириться с этим, даже после того, как все уладилось. За исключением того, что, оказывается, не все-то и уладилось. О боже мой, мои мысли не имеют никакого смысла.

– Стафани – мафия! – выпаливаю я.

Руки Нейтана напрягаются. Он смотрит на меня сверху вниз.

– Что?

– Стаф и ее семья, они клан. Как в «Крестном отце» или «Клане Сопрано», или…

– Я знаю, что такое мафия, – мягко говорит Нейтан. – Я просто… Подожди, мне нужна секунда. – Он наклоняет голову и стоит просто в полном шоке, и я его отлично понимаю. – Ты… подожди, когда ты узнала?

– Я узнала об этом только вчера. После моего девичника я подслушала, как Стафани с кем-то разговаривала, и это был чертовски подозрительный разговор.

Боже, мне казалось, что это произошло целую вечность назад. А это случилось всего лишь прошлой ночью?

– Я надавила на нее, и она призналась во всем, рассказала мне, что она и ее семья – мафиози, и они здесь, чтобы кое-кого убить.

– Господи, – бормочет Нейтан.

– Да, я знаю! И она сказала мне, что, если я отменю свадьбу, она донесет в полицию на меня, тебя и мою семью за убийство А Гуана.

– Что?

У Нейтана отвисает челюсть.

Я киваю головой.

– У меня была такая же реакция. Понятия не имею, как они узнали об А Гуане, но у них было достаточно информации, чтобы доставить нам всем серьезные неприятности. Так что пришлось согласиться с их условием. Но, естественно, мы не могли просто позволить им кого-то убить, так что…

– Вот почему ты и твоя семья так странно вели себя весь день? Потому что вы пытались перехитрить мафию?

Я не могу распознать выражение лица Нейтана. Он выглядит одновременно и испуганным, и в некой степени благоговейно пораженным. Но в любом случае его можно понять, не каждый день узнаешь такие вещи.

Когда я киваю, Нейтан выдыхает с неким облегчением.

– Но почему ты мне ничего не сказала?

– Стафани предупредила, что, если я скажу тебе, она сразу же сдаст нас полиции. Мне так жаль; ты даже не представляешь, как сильно я хотела все тебе рассказать. Но зато мы выяснили, кто их цель, и с тех пор пытаемся защитить Лилиан.

– Подожди, почему Лилиан?

Нейтан хмурится.

– Мы нашли в телефоне второго дяди сообщения о какой-то «королеве» и прочем, и решили, что они говорили о Лилиан, потому что она ваш крупнейший инвестор.

Нейтан смотрит на меня так, будто его