– Кто лучше различит диво и явь, чем мудрая женщина, одной ногой уже пересекающая границу миров? – с любопытным блеском в глазах уговаривала ее Хельга.

– Вы в порядке? Как ваше здоровье? – обеспокоенно подскочила Ана.

– Да здоровее тебя буду! Не томи старуху.

– Он поцеловал меня. – Ана коснулась губ, все еще немного отекших. – Граф…

– Батюшки-святы! Добилась своего, проказница чернокрылая! – Хельга взмахнула руками и рассмеялась.

– Вдруг он скажет, что это все неправда, что я должна об этом забыть… – Ана уронила голову в дрожащие ладони, – что мои чувства, они неправильные.

– Тогда приведешь его ко мне, во-от такой скалкой отмутужу! – угрожающе заверила Хельга.

Ана не сдержала облегченного смешка и посмотрела на бабусю, которая теперь стала ее доверенной в делах сердечных.

– Не бойся, птенчик, мастер – он человек серьезный, такие ошибки не совершает и от слов не отказывается.

– Так он мне ничего и не говорил…

Хельга усмехнулась:

– Любила я тоже мужчину такого, давно это было, однако ж забыть его так и не смогла. Его убеждения меня притягивали, его верность себе воодушевляла, а как он умел любить, девочка моя! Как умел! Не меня, правда сказать. – Ее улыбка начала горчить. – И пожалел об этом! Так вот, о чем это я… если мастер выбрал тебя, то он не отступит, оставь терзания и поднимайся. Я тебя причешу, как раз успеешь позавтракать, прежде чем инквизиторская ищейка нагрянет.

Благодаря раннему пробуждению и заботливым рукам бабуси после небольшого перекуса Ана успела поймать Кеннета в саду, когда он куда-то спешил. Пришлось пробежаться по мокрой траве и окликнуть его, чтобы он притормозил на пути к конюшне.

– Я хотела убедиться, что вы не скажете мне, что все это наваждение и что это вы во всем виноваты! – запыхавшись, выпалила Ана.

– Если подумать, мою вину в произошедшем отрицать бесполезно. – Кеннет тепло улыбнулся. – И если это наваждение, то мы тонем в нем оба.

Он подошел к Ане и взял ее сияющее лицо в свои большие ладони, от распирающей любви ее колени ослабли.

– Я рядом и не оставлю тебя, – заверил он, – у нас есть другие причины для беспокойств, поэтому прекращай сомневаться.

Ана накрыла его ладони своими, нежась в уютных прикосновениях, а потом отпустила его по делам, пожелав хорошей поездки. Когда она смотрела, как Кеннет запрягает белого коня, а потом уезжает, успевая помахать ей рукой, в ее груди разлилось незнакомое чувство покоя и умиротворения, точно все было правильно. Внутри больше не скребло и не зудело.

* * *

– Бурная ночь выдалась? – спросил Карл, в этот раз никуда не спешивший.

Ана вынырнула из мыслей и посмотрела на сидящего напротив инквизитора. За окном моросил дождь, а перед ними клубился паром чай.

– Настолько заметно?

– Да. Тебе нравится младший принц? Он не выглядит надежным мужчиной, – обеспокоенно крутя печенье в руках, сказал Карл. – Я должен был сам заметить, как ты на него смотришь…

– С каких пор ты интересуешься сплетнями? – иронично воскликнула Ана.

– Мне Николь рассказала.

– А-а, понятно, – Ана резко похолодела.

– Она не так плоха, как ты думаешь. – Карл выглядел подавленным. – Она много для меня сделала.

– Для меня тоже, только ничего из этого не было хорошим. – Ана едва сдержала раздраженную ухмылку.

– Ее семья взяла меня под опеку, вырастила. Николь богата и благородного происхождения, но после трагедии в монастыре решила присоединиться к Инквизиции, хотя могла вести праздную жизнь.

– Может быть, голова ее была бы здоровее, если бы она бездельничала. Стресс не пошел ей на пользу. – Ана закатила глаза.

– Ее отец тяжело болен, ей непросто, пойми. Она лишь пытается защитить наше общество. И защищает, – размеренно и негромко объяснял Карл. – Наверное, она тоже мечтала флиртовать с принцами и танцевать на балах, но дни она проводит в заботах об умирающем члене семьи и предотвращении трагедий.

Брови Аны поползли на лоб, но она, тряхнув головой, отбросила возмущение. Для Карла ее светская жизнь в самом деле выглядела как легкомысленные похождения, но то, что он рассказал о Николь, немного успокаивало. Похоже, ее поведение было всего лишь нервными вспышками из-за тягот жизни.

– Спасибо, что объяснил. – Ана примирительно кивнула, и лицо Карла просветлело.

Она хотела спросить у него, сколько еще он будет ее подозревать и проверять, но в дверь гостиной постучали, и заглянул дворецкий.

– Леди Мелрой, прошу прощения, что побеспокоил, но вам пришло несколько писем, и они продолжают приходить. Боюсь, это что-то срочное. – Он протянул поднос, на котором лежала небольшая стопка.

– Скорее всего, новые приглашения. – Ана открыла конверт, лежавший сверху.

Лицо потемнело, брови сошлись на переносице, сминая тонкую кожу, а во рту пересохло. Письмо гласило: «Благородная леди Мелрой, по независящим от меня обстоятельствам я не могу вас принять в своем доме на предстоящем балу…»

Глава 70. Сезон окончен

Ана отбросила письмо и схватила следующее, в нем тоже сообщалось, что на приеме ей будут не рады. Руки дрожали, она рвала конверты один за другим, не заботясь об аккуратности, чтобы найти внутри безжизненные извинения за то, что ее больше не ждут. Ана отпустила дворецкого и обмякла в кресле, смотря в потолок.

– Ана? – осторожно спросил Карл, о присутствии которого она уже позабыла.

– Да? – Она зажмурилась, не выпуская слезы обиды и стыда, накатывающие от одной мысли, что придется объяснять причины позора.

Она попыталась себя убедить, что общественное признание ей было не важно, что отчуждение от дворянского круга не помешает ей добиться цели. Но кроме растерянности, что теперь она не знает, как встретиться с принцем, она чувствовала себя брошенной и отвергнутой и никак не могла прийти в себя от стольких отказов – даже графиня Эверфир и виконтесса Вилмонд, женщины, которые были к Ане только лишь добры, больше не готовы принять ее в своих домах.

– Что случилось?

– Наконец вернусь к здоровому режиму сна… – упавшим тоном ответила Ана и отрезала возможные вопросы: – Прости, кое-что произошло, мне надо побыть одной.

Когда она вернулась в спальню, на прикроватной тумбе ее ждала новая стопка писем, перевязанная лентой, и тарелка шоколадных конфет. Ана улыбнулась такой милой заботе, но на душе скребли кошки. Она не сомневалась, что это Ян сделал ее изгоем, и в сердце закралось опасение: в этот раз он может быть серьезен. Он хотел ее наказать и не хотел ее видеть. Как не вовремя уехал Кеннет!

Ана закинула в рот конфету и продолжила читать письма, надеясь, что хоть одно из них принесет хорошую новость. Но нет, их содержание было