до зубного скрежета однообразным. Сгорбившись над кучей разбросанных листов, она поймала себя на мысли, что теперь ее чайный столик напоминает стол графа. Был ли его бардак вечно полон плохих новостей?

Ана сморщилась и стала разрывать отказы один за одним, выпуская напряжение. Она знала, что им нужен Ян, без него весь план коту под хвост. Можно ли найти решение без власти над принцем: если Кеннет попадет в Совет Светлых, может быть, его влияния хватит? С ними князь, следующий человек в иерархии после королевской семьи. «Нет! – Ана кинула ком бумаги в стену. – Еще же Церковь… Кеннету нужен некий артефакт, а для этого нужен Ян! И чтобы с работорговлей разобраться… Иначе церковь выкрутится». Она вскочила и бросилась к комоду, где хранила приглашения. Найдя одно на сегодняшний вечер, она вцепилась в него, как в спасительную соломинку.

Она могла попасть на прием с помощью Тьмы, ей нужно только сохранять спокойствие и вести себя как ни в чем не бывало. Она задрожала от возродившейся надежды, а потом опустила руки и помрачнела. Ян не хотел ее видеть, совсем, окончательно.

Мысли метались от плохих исходов к худшим, топя последние остатки самообладания. Мотылек на шее резко вспыхнул и так же резко погас. Ана вскрикнула от боли и схватилась за кулон, заметив небольшой ожог под ним: «Проклятая Тьма!» Оберег был теперь бесполезен, и Ана даже не знала, почувствовал ли это Кеннет. Ей нужно было найти решение самой, прямо сейчас, иначе ее беспокойство разрушит не только мотылька.

Она снова села в кресло, схватившись за голову и пытаясь представить, что бы ей сказал Кеннет. И как бы ни хотелось признавать, ответ лежал на поверхности: Яна придется контролировать Тьмой. Штормовой волной поднялся внутренний протест, и без того нестабильная сила вновь чуть не захлестнула Ану. Она поспешно открыла окно, впуская влажный воздух и глубоко вдыхая. Даже если Ана решится подчинить принца, может ничего не выйти. «Тьма – это подсознание, не сознание», – повторяла она, убеждая себя, что готова на этот шаг.

Кеннет примчался через час-полтора после того, как бедный мотылек остался без Света, Ана, даже не дав ему перевести дыхание, притащила его в свою комнату и рассказала о произошедшем.

– Погоди, Ана! – Кеннет схватил ее за плечи. – Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Да-да, все отлично, послушайте меня!

Кеннет озабоченно осмотрел ее с ног до головы.

– План попахивает театральщиной, – скептически подытожил он.

– Вы поможете?

– Куда я денусь. Твой дух авантюризма меня восхищает и пугает одновременно.

– Вы не жалеете, что вы и я… – на Ану накатила неуверенность, – столько усилий пропало.

– Жалею ли я, что не дал тебе совершить очередное насилие над собой? – Кеннет нахмурился. – Оставь эти мысли. В следующий раз, когда захочешь спросить что-то подобное, представь ответ, который тебя больше всего обрадует. Обещаю, он будет именно тем, что я бы тебе сказал.

Ана опустила взгляд, задумавшись. Ей было приятно, что Кеннет на ее стороне, но она ведь и так это знала, и все же что-то в его словах ее беспокоило.

– Но я не хочу представлять, хочу слышать… – признала она, – даже если я могу предугадать ответ, мне важно, чтобы вы его сказали.

Кеннет посмотрел на нее внимательно, вкрадчиво, а потом поманил к себе и обнял.

– Ты права, я понял, – он говорил, упираясь подбородком ей в макушку. – Ана, я жалею только о том, что не нашел тебя раньше, что сделал недостаточно. Потерпи еще немного, я избавлю тебя от всей этой боли, обещаю.

У Аны встал ком в горле, а непролившиеся слезы смочили ресницы.

– Все получится, обязательно. – Она уткнулась ему в грудь и прижалась как можно сильнее.

Глава 71. Разбитая карета

Холодное солнце висело низко над крышами, отбрасывая длинные тени на мощеные улицы. Ана правила мчащейся каретой, сжимая впивающиеся в кожу поводья. Костяшки пальцев побелели, глаза решительно сузились. Как и ожидалось, на входе на бал ее развернули, не дав даже переступить порог. Твердым движением Ана гнала лошадей, чьи копыта грохотали по камням мостовой. Карета рвалась вперед, подбрасывая Ану на козлах. Сердце колотилось в такт стуку копыт, а по венам струилась решимость. Ветер трепал волосы и развевал пышную юбку, когда она маневрировала по оживленным улицам. Пешеходы бежали с ее пути, крича и ругаясь вслед.

Внимание Аны было сосредоточено только на дороге, а город превратился в размытое пятно движений и звуков. Она ускорилась еще, гоня лошадей на пределе, когда увидела резкий поворот. Сердце сжалось, зрачки расширились, в последний момент ей захотелось потянуть поводья в отчаянной попытке затормозить, но она сдержалась. Колесо треснуло и отскочило, карета накренилась и скрежетала осью сбежавшего колеса о булыжники. Экипаж разваливался на глазах, Ана отпустила поводья, лошади бросились врассыпную, разгоняя перепугавшихся прохожих. Ана зажмурилась и полетела в стену. Казалось, что время замедлило свой ход, и, когда мир перевернулся с ног на голову, она подумала, что идеи ей приходят идиотские.

Все тело замерло в содрогании, пока она ждала, что рухнет на землю. Летели деревянные щепки, грохот оглушал, и окружение потонуло в поднятой пыли. Однако обломки не коснулись Аны, а она сама мягко опустилась на мостовую, словно перо в безветренный день.

Она осталась лежать неподвижно среди искореженных кусков дерева и металла, беспокойно ожидая Кеннета, который ехал за каретой. Незаметно приоткрыв глаза, она увидела несколько пар ног зевак, уже успевших собраться вокруг. Выпустив немного Тьмы, она добралась до их любопытных сознаний и добавила в воспоминания о крушении кровавых подробностей. Кеннет предусмотрительно освободил всю улицу от нитей Света, и сейчас, запыленный, но невредимый, он пробирался к ней, отчаянно крича и умоляя ее не умирать. Ане хотелось смеяться от его наигранных восклицаний. Но она собрала все свое самообладание и не шевелилась.

Кеннет упал на колени, трагично обнимая и изображая рыдания, а тем временем пачкая ее в пыли и грязи как можно сильнее.

* * *

На следующее утро Ану и Кеннета навестила Вероника, лично доставив свежий экземпляр новостей.

– Только из типографии. Приятного аппетита. Кстати. – Она села рядом с Кеннетом и взяла эклер. – Что у тебя с принцем случилось, что он так обозлился? Несправедливо лишать меня сенсации после всего, что я для тебя сделала. – Она настойчиво посмотрела на Ану.

Ана поперхнулась яичницей от неожиданного вопроса. Граф подал ей стакан воды, пока она судорожно пыталась сохранить остатки еды во рту.

– Поняла, не лезу. – Вероника отмахнулась. – Кто же знал,