что, не расплатишься. Ладно, расслабься, — по-приятельски хлопнул он парня по плечу. — Пойдём-ка лучше выпьем за то, что каждый из нас может скоро стать отцом.

— Пойдём, — моментально согласился Виталий, чувствуя себя в долгу перед Пустоваловым и не придавая особого значения его осведомлённости по поводу беременности Александрины, проницательно предположив, что тот мог узнать об этом от Ларисы.

«Машину можно оставить возле бара, — решил парень. — А ночевать пойти к Але. Заодно принесу ей завтра одежду на смену. До её дома отсюда всего две остановки, — прикинул он. — Хорошо бы и бар оказался где-нибудь поблизости».

Оправдав его ожидания, Владимир выбрал заведение неподалёку. Начали со шнапса, заказав поднос в виде дощечки с углублениями для десяти стаканчиков.

— Что-то мы шпарим без тостов, — опомнился Владимир, когда на дощечке оставалось по одному стакану для каждого.

— Будем считать это первыми шагами знакомства, — предложил Виталий, которому не хотелось развивать заявленную соперником тему отцовства.

— Соображаешь, — уважительно приподнял бровь Пустовалов. — Идём дальше? — опрокинув последний стаканчик, поинтересовался он, имея в виду выбор следующего напитка. — Коньяк?

Обстановка за столом хотя и не стала теплее, тем не менее на обоих мужчин коньяк подействовал расслабляюще, постепенно сбрасывая первоначальное напряжение. На сей раз взяли блюдо с мясной нарезкой. Однако закусывали постольку-поскольку.

— Ну, что, — начал Владимир, — давай определимся с дальнейшими действиями.

— По поводу?

— Повод у нас, собственно говоря, один, — криво улыбнулся Пустовалов. — Кто будет воспитывать ребёнка? Надо решить сейчас, чтобы после его рождения избавить Сандрину от разборок и скандалов. Покой матери надо беречь, — назидательно добавил Владимир.

— Аля свой выбор сделала, — спокойно заметил Виталий. — У нас семья. Значит, и малыш будет расти в нашей семье. Это же очевидно.

— Погоди, — наклонился над столом, опираясь на него грудью, слегка захмелевший Пустовалов. — Для кого это очевидно? А если окажется, что он мой?

— Это ничего не изменит. Аля решила остаться со мной, — терпеливо повторил Виталий. — И потом, если уж на то пошло, даже после рождения малыша нельзя будет точно сказать, чей он.

— Ты как маленький, — рассмеялся Владимир, повторив выражение Ларисы. — Никогда не слышал о такой штуке, как тест ДНК?

— Приходилось, — скрывая усмешку, кивнул Виталий. — И ты будешь настаивать на тесте? Зачем это тебе, можешь ответить?

— То есть как, зачем? — оторопел Пустовалов. — Чтобы точно узнать, кто отец.

— Ну, узнаешь. Допустим, ты отец. Что дальше?

— В смысле?

— Что ты собираешься делать? Забирать к себе ребёнка по выходным? Дарить подарки к празднику?

— Не-не, погоди, — погрозил пальцем Владимир, — не передёргивай. Речь не об этом.

— Тогда о чём? — искренне изумился Виталий.

— Ты вот закрываешь на это глаза, — с сочувствием произнёс Владимир. — Боишься узнать результаты теста. Боишься, вижу, что боишься. И я скажу тебе, почему. Да потому, что после этого Сандра может вернуться ко мне. Вот этого ты и боишься, — вальяжно откинулся на спинку деревянной скамьи Пустовалов.

— Она может вернуться в любой момент, если поймёт, что любит. Это не зависит от того, кто отец малыша. И уж тем более не зависит от нас с тобой.

— Вот, молодец! Допёр-таки, тугодум, — хлопнул ладонью по толстой, покрытой светлым лаком столешнице Владимир. — Медленно, но догадался. Пришёл к верному выводу. Именно для этого и понадобится тест.

— Ошибаешься, — усмехнулся Виталий, — не догадался. По-прежнему не вижу связи.

— Если Сандра вернётся ко мне, я должен точно знать, чей ребёнок. Иначе так и буду сомневаться.

— Ну, такое мне и в голову не могло прийти.

— Хочешь сказать, — затаив раздражение, прищурил синие глаза Пустовалов, — тебе всё равно, кто отец?

— Я совсем не думал об этом. Как-то так получилось, что сразу начал воспринимать малыша своим. Просто люблю Алю, вот и всё.

— Ну, надо же! — опрокинул очередную стопку коньяка Владимир. — Офигеть, какой ты правильный! Хороший! До того правильный, аж скулы сводит! А я вот, честно признаюсь, не такой. Представь себе, я живой человек, а не символ положительности, как ты. Я ревновал Сандру, узнав о тебе, и ревную по сей день. И никогда не смог бы до конца простить ей…

— В таком случае, что может изменить ребёнок? — изумлённо перебил его Виталий. — Если бы Аля вернулась к тебе, ты стал бы гнобить её всю оставшуюся жизнь? Обвинять в измене и попрекать чужим ребёнком?

— Полегче, положительный персонаж! Не делай из обычного человека монстра!

— Просто я пытаюсь разобраться, — разгорячился Виталий под влиянием выпитого. — И никак не могу понять, почему ты придаёшь такое значение тесту.

— Если ребёнок мой, — снова откинулся на спинку скамьи Владимир, — это послужит в некотором роде компенсацией за измену.

— Всё равно решение будет принимать Аля, — сказал Виталий, с трудом подавив желание расхохотаться в ответ на забавную реплику Пустовалова.

— Само собой, — важно согласился Владимир. — Захочет уйти ко мне, ты не сможешь её удержать.

— Я не об этом.

— А о чём?

— О тесте на отцовство. Или ты потребуешь его по суду?

— Конечно, в своё время я, что называется, лоханулся, — неожиданно для Виталия сник Пустовалов. — Когда Сандрина пять лет назад сказала о ребёнке, я струсил.

— Бросил её?

— Опять ты мыслишь чёрно-белыми категориями, — поморщился Владимир. — Да будет тебе известно, что, помимо вариантов «бросил-женился», существует ещё множество аспектов отношений.

Например, уговорить избавиться от ребёнка, — безжалостно предположил Виталий. — Полно примеров, когда обычный, далеко не суперположительный горе-папаша уговаривает женщину сделать аборт, — не удержался он от искушения поддеть Пустовалова. — Но я никогда не поверю, что Аля повелась на такие уговоры.

— До такого даже я не додумался бы, — проглотил иронию Владимир. — Я всего лишь предложил Сандре не встречаться до того времени, пока ребёнку не сравняется два года.

— Что за тупая идея? — удивился Виталий.

— Испугался, — откровенно сказал Пустовалов. — Спасибо! — мельком глянул он на официантку, которая принесла очередной графин с коньяком. — Так вот, я испугался, — выпив, тихо произнёс Владимир, умолкнув под пристальным взглядом Виталия, терпеливо ожидающего продолжения. — Как оказалось, не напрасно, потому что на двухмесячном сроке Сандра потеряла ребёнка.

— В таких случаях от нас мало что зависит, — сказал Виталий. — Но, вполне возможно, этого бы не случилось, будь ты рядом.

— Да ничего бы это не изменило! — воскликнул Пустовалов с болью, поразившей Виталия. — Однажды я уже был рядом и ничего, понимаешь, ничего не смог сделать. Второй раз я бы точно такого не выдержал.

Виталий не стал озвучивать своё предположение о возможном предыдущем браке Пустовалова и несчастье с ребёнком, по-прежнему не торопя собеседника.

— В детстве, — чуть наклонив голову, исподлобья посмотрел на парня Владимир, — я был совсем как ты, хорошим. Можешь представить четырёхлетнего пацана, который радовался бы появлению в семье