я тебя умоляю, – фыркнула Сейлор. – Если с кем и обходятся несправедливо, так это с ним.

– У нее плохое настроение, – уклончиво сказал я.

– Не волнуйся, это никак не связано с тем, что ты женишься на другой. – Сейлор с крайне довольным видом сунула руку в передний карман узких брюк.

Значит, им все же известно о Луизе.

Белль не скрыла это от подруг. Просто ее это беспокоило недостаточно, чтобы распространяться на эту тему.

– Вы правда уверены, что она не будет возражать, если я женюсь на другой?

Я говорил, как девочка-подросток, которая спрашивала у лучшей подруги, есть ли у нее шансы с Джастином Бибером.

Когда соберусь искать свой характер и манеры Белль, нужно заодно поискать и собственную мужественность.

– Она не будет возражать, даже если ты женишься на пяти разных женщинах. Одновременно, – уверенно ответила Сейлор. – Белль избегает отношений. И моральных принципов, если уж на то пошло.

– Она никогда не влюблялась, – сказала Персефона, тоскливо вздыхая.

– Никогда не хотела с кем-то остепениться.

– Люди меняются, – нерешительно отметил я.

– Только не она, – сказала Эшлинг, озвучив мои самые серьезные подозрения.

– Если ты ждешь, что она признается тебе в любви, и из-за этого откладываешь свадьбу, то не стоит. – Эшлинг опустила руку мне на плечо и виновато улыбнулась: – Белль Пенроуз способна любить только себя, своего ребенка и семью.

Двадцать третья

Белль

Четырнадцать лет

Зима наступает и сменяется весной. Вокруг царит легкая суматоха. Я одерживаю победу в нескольких региональных соревнованиях, и обо мне даже пишут небольшую статью в местной газете, когда мне удается побить рекорд штата. Папа вешает ее на холодильник, потому что, по всей видимости, больше всего на свете любит ставить в неловкое положение.

В марте жена тренера Локена, Бренда, рожает здорового мальчика. К тому времени мы балуемся в лесу уже дважды в неделю. Он ласкает меня ртом, потом мы целуемся, потом он дрочит и подвозит меня в школу. Однажды в свой день рождения он уговорил меня облизать его пальцы, покрытые белой липкой жидкостью, словно леденцы. Он сделал три фотографии. После этого я проплакала всю ночь. Я до сих пор думаю о том, что они хранятся где-то у него в телефоне, и каждый раз, когда вспоминаю об этом, меня начинает тошнить.

Когда мы занимаемся этим в его кабинете (что бывает редко), я замечаю, что стоявшая на столе фотография Бренды пропала. А еще он снимает обручальное кольцо, но только когда мы тренируемся в лесу одни.

Тренер говорит, что они расстались несколько месяцев назад. После беременности Бренда больше не хотела, чтобы он к ней прикасался, а еще говорила гадости о его работе. Например, что он слишком мало зарабатывает и все тому подобное.

Тренер говорит, что хотел бы, чтобы я была его девушкой. Что он водил бы меня в кино, или в красивые рестораны, или просто погулять.

Честно говоря, я начинаю думать, что, возможно, эта Бренда не заслуживает Стива (мне запрещено так его называть, когда мы не одни). Как бы там ни было, это притупляет мое чувство вины из-за нашей интрижки.

Но потом Бренда рожает, и все меняется.

Тренер пропускает работу три дня подряд. На третий день от него вообще ничего не слышно. В столовой во время обеда два дежурных учителя разглагольствуют о том, что Бренда родила в местной больнице. Но почему же, если она вернулась жить к матери в Нью-Джерси?

– Ты видела малыша? Такой милый. Точная копия своего папочки, – воркует мисс Варски, вонзив в йогурт пластиковую ложку.

– Да, Стив прислал фотографию в общий чат, помнишь? Только представь. Он купил своей жене лучший подарок по случаю рождения ребенка – новенькую машину.

– «Киа Рио», верно?

– Да, я тоже себе такую присматриваю…

Своей жене?

Подарок по случаю рождения ребенка?

Я думала, они расстались.

На грани развода.

Оставшуюся часть дня я провожу словно в тумане, заставляя себя сдержаться и не написать ему. Росс тайком убегает из школы и покупает мне бутылку энергетика. Он не спрашивает, почему я расстроена. Почему у меня покраснели глаза и такое бледное лицо.

Но сильнее душевных страданий меня мучает чувство необъятного стыда.

Мужчина, которому я доверилась, выставил меня дурой.

В тот день во мне что-то сломалось.

И я не знаю, смогу ли однажды это восстановить.

Двадцать четвертая

Дэвон

Белль сдержала слово и тем вечером не вернулась домой.

А потому я, в свою очередь, следующим же утром позвонил Луизе, пока ехал на работу.

Лу остановилась в отеле Four Seasons, коротая дни за шопингом и надеясь, что я начну думать головой.

Хорошая для нее новость заключалась в том, что я все больше и больше к этому склонялся.

Луиза ответила после первого гудка, тяжело дыша:

– Алло? Дэвон?

– Я не вовремя? – Я свернул за угол на своей «Бентли», высматривая на улице место для парковки. Подземные парковки казались мне воплощением нелепости. Нечего людям делать под землей, пока они еще живы.

– Вовсе нет, как раз вовремя.

Я услышал мягкий шлепок брошенного полотенца и скрип открывающейся двери, а на заднем плане фитнес-тренер скомандовала:

– Теперь вернемся в положение «собака мордой вниз»…

– Привет. Здравствуй. Привет. – Луиза слегка рассмеялась над собственной неловкостью.

Я заехал на парковочное место и сдал назад.

– Все нормально? – спросила она.

Скоро станет.

Пора выбрать человека, который выбирает меня.

– Хотел спросить, не желаешь ли поужинать сегодня вечером?

– Конечно. Мне забронировать столик? – любезно спросила Луиза. – На Салем-стрит есть прекрасный итальянский ресторан, в котором я давно хотела побывать, но с радостью подстроюсь под любые твои ограничения в питании.

В ушах настойчиво прозвучали слова отца.

«Браки по любви – удел немытых масс. Людей, рожденных следовать неблагодарным правилам общества. Ты не должен желать свою жену, Дэвон. Ее цель – обслуживать тебя, рожать детей и хорошо выглядеть».

Пора внести ясность. Род Уайтхолл существовал уже очень много лет, хранил множество традиций. Кто он такой, чтобы диктовать, когда настанет конец этой династии? Я не позволю ему лишить меня законного наследства.

– Нет. – Я вышел из машины и помчался к входу в офис. – Я подумал, мы могли бы поужинать в твоем гостиничном номере. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

– Все в порядке? – взволнованно спросила она.

– Да. – Я стал