ты изо всех сил стараешься меня прогнать?

Белль пожала плечами, выдавив беспомощную улыбку:

– Так уж я устроена.

– Вздор.

– И все же правда.

– Расскажи мне, что с тобой произошло? – попросил я уже в который раз, думая о Фредерике и о том, как он открывал Луизу слой за слоем. Приблизился ли я к тому, чтобы снять хотя бы первый слой? Сколько их еще осталось? И что, черт подери, произошло с этой женщиной?

Даже мои друзья, которых никак не назовешь хорошими парнями, никогда не ранили женщин так сильно.

Она шагнула вперед, стирая все пространство между нами.

Я был возбужден до предела и готов в любой момент сорвать с нее одежду.

– Перестань лезть в мои дела, Дэвон. Ты уже изведал все мои хитрые приемы. Больше и смотреть не на что.

– Ты не просто легкомысленная тусовщица, как бы упорно ни старалась себя ею выставить. Реклама недостоверна.

– Ха, – сухо усмехнулась она. – Ты просто не прочел примечания мелким шрифтом.

Мои губы тронула злобная ухмылка:

– Ты невероятная и колючая, и стоишь всех тех испытаний, которые заставила меня пережить.

– Нет! – Белль оттолкнула меня, упершись ладонями в грудь. Теперь она была рассержена и напугана. Я задел ее за живое. – Не стою. Перестань так говорить. Я никчемная. Негодная для брака блудница.

– Ты невероятная, черт подери, – манерно протянул я ей прямо в лицо и тихо рассмеялся. – Великолепная. Неповторимая. Самая умная женщина из всех, кого я знаю.

Она толкнула меня снова. Я возбудился еще сильнее.

– Я никудышная.

– Нет. Ты не просто хороша. Ты бесподобна.

– Я буду ужасной матерью.

Последние слова она произнесла в порыве гнева.

Упала на колени возле моих ног и опустила голову.

– Господи. О чем я только думала? Я не справлюсь. Я не Перси. Я не Сейлор. Это не для меня.

Я присел, чтобы оказаться на уровне ее глаз, и обхватил ее лицо ладонями.

Пульс подскочил. Проклятие, меня хватит сердечный приступ? Что ж, было приятно. В прямом смысле слова.

– Посмотри на меня, Мечта.

Она подняла голову и взглянула на меня блестящими от непролитых слез глазами.

– Я всегда выбираю для себя только самое лучшее. Костюмы, машины, недвижимость, рестораны. Так уж я устроен. И уж поверь, если я говорю, что не действовал бездумно, когда предлагал тебе стать матерью моего ребенка. Ты умная, независимая, хитрая, находчивая и, да поможет мне бог, немного чокнутая. Но в то же время ты ответственная, стойкая, сильная и уравновешенная. Ты станешь великолепной матерью. Лучшей, какую видел свет.

Ее грудь тяжело вздымалась, и, казалось, она сейчас разрыдается.

– Что теперь не так, милая?

– Ты забыл, что еще и симпатичная, – запричитала она.

Мы оба расхохотались. Белль потеряла равновесие и повалилась назад.

Не желая, чтобы она упала на застланный ковром пол, я потянул ее за собой и сам повалился на ковер, подставив свое тело в качестве подушки. Наши ноги переплелись.

– Прости, милая, но ты отнюдь не симпатичная.

Она притворно ударила меня в грудь. Я перехватил ее запястье и мягко прикусил.

– Ослепительно красивая, однако же…

Она тотчас прильнула к моим губам горячими, влажными и требовательными губами. Ее язык игриво скользнул мне в рот, поглаживая и дразня мой.

Я принялся срывать с нее одежду, осторожно стягивая толстовку, чтобы не сделать ей больно.

Она всюду прикасалась ко мне руками. Губами. Мне не хотелось отвлекаться даже на вдох. Давать ей время передумать.

Белль оказалась полностью обнаженной, не успев моргнуть и глазом. Я оставался все еще полностью одет и, прислонив ее спиной к основанию кровати, провел языком по тыльной стороне колена до внутренней поверхности бедра. Подразнил чувствительную точку, от прикосновения к которой все ее тело неистово содрогнулось.

Найдя губами сладкое местечко между ее ног, я посасывал, прикусывал и дул на него, пока она не кончила, а потом просунул язык внутрь, чтобы почувствовать, как жадно сокращаются ее мышцы. Белль втянула воздух сквозь зубы, округлив глаза, будто что-то вспомнила. Ее реакция показалась мне странной. Но потом она помотала головой и крепко зажмурилась.

– Продолжай.

Пройдясь поцелуями вдоль живота, я поцеловал ее грудь и, покусывая кожу шеи, добрался до губ.

– Дэвон. Пожалуйста. Трахни меня.

– Всему свое время, Мечта.

Она потянулась расстегнуть мои брюки. Я уже чувствовал, как член липнет к белью от выступившей капли смазки.

Белль высвободила мое достоинство из одежды и пробормотала в наш страстный поцелуй:

– Скажи это снова.

– Что сказать? – спросил я, проникнув в нее прямо там, на полу, и обнаружил, что она уже возбуждена и готова.

– Мое прозвище. Назови меня им.

Она подстроилась под ритм моих толчков.

– Мечта. – Я поцеловал ее в губы.

Толчок.

– Еще раз.

– Мечта.

Толчок.

– Мечта. Мечта. Мечта.

Толчок. Толчок. Толчок.

Я прижался лбом к ее лбу, вонзаясь в нее все быстрее и сильнее.

– Я сейчас кончу.

– Кончи в меня. – Она впилась ногтями в мою кожу, оставляя отметки, чтобы Луиза точно об этом узнала. – Я хочу почувствовать тебя всего.

Я сжал ее крепче. Мышцы Белль задрожали, когда я почувствовал, как моя сперма проникает в нее.

Мы оба взмокли и выбились из сил, когда я скатился с нее и, тяжело дыша, уставился в потолок.

Она первой нарушила молчание:

– Меня изнасиловали, когда я была еще ребенком. Об этом до сих пор никто не знает.

Все мое тело напряглось.

Я непроизвольно взял ее за руку, после чего повернулся на нее посмотреть. Я ждал продолжения.

Но она продолжала глядеть в потолок, избегая моего взгляда.

Когда стало очевидно, что Белль не в настроении делиться подробностями, я нерешительно спросил:

– Кто это сделал?

Она безрадостно улыбнулась:

– Обычный подозреваемый.

– Как долго это продолжалось?

– Не помню. Я просто… не знаю, не хотела признавать очевидное.

– Почему ты сохранила все в тайне? – Я приподнялся на локтях.

Я понял, что ее семья и друзья ничего не знали о случившемся, еще до того, как она мне об этом сказала.

Вспомнил тот неловкий разговор, который состоялся у нее с отцом, и мысленно произнес: «Не может быть, не может быть, не может быть, черт подери». Отец ее не насиловал. Ведь если это так, мне придется его убить, а я не создан для жизни за решеткой.

– Черт, не могу поверить, что рассказываю тебе, – она всхлипнула, и первая слезинка стекла по ее щеке к уху.

Я затаил дыхание и впервые в жизни помолился Богу. Чтобы она не замолчала. Чтобы показалась из-за высоких стен, которыми окружила себя, открыла дверь и впустила меня.

– Я всегда