они могут только организовывать небольшие укрепрайоны. Ну, как шведам воевать, если у них двадцать две тысячи солдат и офицеров противостоят шестидесяти пяти тысячам русской армии. Да и инициатива полностью сейчас у русских и непонятно для неприятеля, куда именно ударят суворовские батальоны.

Серьёзным подспорьем для русского командования стало то, что шведское командование всё же озаботилось накоплением своих войск на юге Скандинавского полуострова. Французы были готовы к высадке в Норвегии, а франко-русский флот замыкал выход из датских проливов для английских кораблей. Так что высадка Наполеона была реальностью и реагировать на это было нужно.

И всё же эту войну выигрывал русский флот. Серьезно опасаясь возможности подхода русских кораблей к Стокгольму, шведы стали прижиматься к своим берегам, лишь только небольшими силами пытаясь в свободном поиске противостоять русским флотоводцам. Вот только русские корабли не ходили в одиночку.

— Ах вы ж Боже душу мать! Вы что же, лентяи, творите! — ругался на своих подчинённых Атаман Матвей Иванович Платов. — Как гусарчиков вперёд пропустили? То ж позор какой!

— Так, то ж не всех! То только роту Дениски Давыдова! — оправдывался один из есаулов.

— Эх вы… Опозорили меня! Я же Ермолаеву двести рублей проиграл! — бросил в сердцах Платов и сел на заботливо подставленный ему ящик.

Казаки молчали. А что ещё сказать, коли не поспели за маленьким гусарчиком. Молодой, совсем ещё юнец, Денис Давыдов показывал чудеса храбрости и лихости, при этом не забывая перед делом подумать. Платову было очень интересно посмотреть на этого молодого гусара, помочь которому, просил сам Сперанский.

Здесь бы спросить атаману, откуда канцлер Российской империи вовсе может знать о Давыдове. Да, уж слишком много странностей было у Михаила Михайловича Сперанского. Лучше ему вопросов не задавать, с ним приятно дружить.

А еще с ним приятно иметь дело в коммерции. Торговля земель Всевеликого Войска Донского со Сперанским и его предприятиями положила уже не одну тысячу рублей в карман к Платову. А скорое открытие железной дороги между Доном и Волгой сулит вообще баснословные прибыли. Но Платов уважал Михаила Михайловича еще за то, что на заводах Сперанского делают лучшую водку в России. И это было, едва ли не главным фактором уважительного отношения со стороны Платова.

— Эх ты, Святов, а ведь я поставил на тебя, на то, что именно ты разобьёшь тот заслон перед городишкой Або. Дал тебе в сотню аж две тачанки. Ан-нет, Давыдов разбил шведов. Двести рублёв отдавать ныне, — не унимался Платов, то и дело пригубляя из кувшина водочку «Сперанку».

Есаул Пётр Святов хотел было сказать, что с атамана не убудет даже две тысячи рублей отдать. Уже ходили досужие разговоры, что этот атаман — самый богатый из всех атаманов, что были до того на Дону. Ну, если не считать, конечно, фаворитов Екатерины, которые и на Дону бывали крайне редко, но могли числиться казачьими атаманами.

Однако, не горечь по утрате двухсот рублей, терзала Платова более всего. Он переживал, что слишком громко кричал о том, что его казаки самые быстрые и могут разбить любого. Чего не скажешь во хмели! Но за слово нужно отвечать. А тут проиграл.

Нельзя сказать, что шведы, сложив лапки, только бежали либо сдавались. Как только распространилась новость о морском сражении и о том, что перемирие закончилось, шведские командиры попытались провести ряд контр наступательных действий. Они за перемирие пробовали создать удобоваримый вариант активной обороны, чтобы сразу лишить Россию наступательной инициативы.

В районе небольшого поселения Сикайоки русский авангард атаковала численно превосходящий отряд шведов. Генерал-майору Николаю Михайловичу Каменскому пришлось даже отступить, потеряв немалое количество своих солдат. Вот только вперёд выдвигались казачьи полки, которым и следовало начать ту операцию, которая нынче же реализуется.

Вопреки всем ожиданиям, казаки не стали лихой казацкой лавой сметать шведов. Правильно расценив обстановку, Платов, идущий в авангарде казачьих полков, приказал занять оборону. Имела место распутица, при которой крайне тяжело пробираться через грязь, смешанную с тающим снегом. Поэтому любая атака кавалерии могла либо захлебнуться, либо настолько замедлится, что дать возможность противнику перезарядиться и завершить один, а то и два-три дополнительных залпа.

Поняв, что добились успеха, шведы начали стягивать к Сикайоке дополнительные свои силы. Вот только в авангарде казаков шли не только конные всадники или обоз, здесь имелись и тачанки. Именно так были названы устроенные на тяжёлых телегах полевые карронады.

Очень неприятным сюрпризом для шведов было получить прямо по центру каре сотнями стальных шариков. Шведы ещё не знали такого оружия, ранее скрытому в фургонах, поэтому наступали на казаков в строгом каре, показывая идеальную выручку и воинскую дисциплину. От казачества ожидали кавалерийской атаки, но никак не картечных массовых залпов по передним каре.

Мало того, так ещё и в личном полку, так называемом «атаманском», было немало стрелков, обученных в поместье «Надеждово», принадлежащем Сперанскому. И вот эти бойцы, ещё раньше, чем ударили карронады, выкашивали командиров в шведских войсках. Шведы же, первоначально решив, что они достигли успеха, стягивали всё больше и больше войск. И к концу дня, когда начался уже четвёртый штурм позиции казаков Платова, даже с вычетом сотен убитых шведских солдат, донцам противостояло более пяти тысяч шведского войска.

На самом деле, если бы не выставленная оборона казаков, все перевёрнутые телеги, карронады, стрелки, достаточно быстро перезаряжавшие свои штуцеры и бьющие на очень дальние дистанции и при этом весьма точно, то у шведов могло бы очень многое получиться. Они выходили бы в тыл, или во фланг застрявшей в грязи одной из походных колон. Могло быть все плачевно для России, пусть и не смертельно.

Сам Суворов лично, несмотря на то, что чувствовал себя неважно, прилетел на этот участок, где казаки все еще отражали атаки шведов, становящиеся все менее ожесточенными. Александру Васильевичу, узнавшему о том, что шведы прорвались, удалось быстро подготовить ловушку. То есть, шведы могли зайти в тыл русских войск, но при этом оказаться в клещах. Вот только казаки не отходили, вопреки ожиданиям, и фельдмаршал решил менять свои планы.

. Ему даже не понадобилось выделять какие-то отдельные воинские подразделения, так как целый корпус Буксгевдена последовал за главнокомандующим. Так что, к казакам на выручку подошёл уже весь русский авангард, а также перегруппировался Каменский и ударил не в лоб, а во фланг шведского войска, перерезая логистические пути, через которые всё приходило и приходило подкрепление к неприятелю.

Ох и умаялся тогда Платов. Несмотря на то, что в его полку были собраны лучшие